Том тут же спрыгивает с бортика кресла на пол. Задрав голову, трётся о ногу хозяина. Обвивает её хвостом. До меня ему сейчас дела нет.
Сергей направляется ко мне, и чувство такое, будто душа моя то взмывает вверх, то в пятки уходит. Кот бежит за ним, будто собачка.
Энергетика у этого мужчины какая-то невероятная. У меня снова чувство такое, будто я в вольер к тигру зашла.
Высокий, плечистый атлет с умным, внимательным взглядом делового человека, привыкшего жёстко руководить. Одет вроде просто, но выглядит потрясающе. Впрочем, с такой фигурой, наверное, ему много что идёт.
Замечаю его скользнувший по моей фигуре взгляд. Заливаюсь краской. Наверное, водолазка была не самой лучшей затеей. Она слишком обтягивающа. И хоть грудь под ней скрыта бюстгальтером, я всё равно на пару мгновений чувствую себя будто топлес.
Том подходит ко мне и трётся теперь об мою ногу. Чуть склонившись к нему, глажу его. Выпрямляюсь.
Вижу оценивающий взгляд Сергея.
- Идём, - он кивает в сторону столовой.
- А сигара? - посмотрев на пепельницу на столике, над которой тонко струится дымок, смущённо спрашиваю я.
- Она потухнет сама. Это не сигарета.
Пропускает меня вперёд.
Сердце колотится. Он идёт следом и с трудом удерживаюсь, чтобы не обернуться.
Проходим на кухню. Чистую, уютную, оснащённую современной техникой. Сергей включает свет над плитой и здесь становится безумно. И как-то интимно, учитывая то, что кухня находится в отдельной нише, а в столовой свет пока не горит.
Сергей, не мешкая, вынимает из холодильника мясо и пакеты с овощами. Смотрит на меня.
- С меня - бифштексы, с тебя салат и гарнир.
Это не вопрос. Утверждение.
- Хорошо, - робко киваю я, хотя в моём ответе, наверное, нет нужны.
Некоторое время мы готовим ни говоря другу другу ни слова. Сергей предпочитает молчать, а я... А я просто не знаю, ни как с ним говорить, ни о чём. Любая приходящая на ум тема кажется нелепой и глупой.
Жёсткие уверенные удары молотком по будущим бифштексам заставляют меня напрягаться ещё сильнее. Сергей сконцентрирован на приготовлении еды, он делает рядовую, в общем-то вещь, но... учитывая смесь чувств, которые он у меня вызывает, я его всё-таки побаиваюсь.
Пока что это всё очень мало похоже на свидание. Глупая, надумала себе невесть что... А он со мной даже не разговаривает.
Глядя на то, как чуть позже он ловко переворачивает на квадратной ребристой сковороде шкворчащие ароматные отбивные, ещё больше убеждаюсь в том, что готовить для него - привычное дело. Зачем же он тогда позвал меня? В том, что он прекрасно бы справился и с приготовлением салата и с варкой риса, сомнений вообще никаких. Так для чего? Не просто же так?
Стараюсь не смотреть на него слишком уж часто. Хотя его уверенные движения и сосредоточенность, с которой он предаётся процессу готовки - завораживают.
И при этом испытываю ужасную неловкость, потому что несмотря на желание узнать его ближе, я вообще не знаю, как подступиться к этому закрытому и сдержанному мужчине.
Пока я нарезаю пополам помидорки-черри, он оставляет мясо жариться на сковороде, уходит в столовую и включает там бра. Обернувшись, вижу его сидящим на стуле. Снова ловлю его внимательный взгляд. И снова едва не вспыхиваю. Он смотрит на меня как-то иначе, нежели раньше. Чтобы преодолеть смущение, возвращаюсь к нарезке помидоров. Но щёки тихонько пылают, а в груди учащённо колотится сердце.
