Как мама вдвоем с Марком поехали потом в бистро. Мама купила по молочному коктейлю, кошмарнейший на вкус бутерброд, гордо именовавшийся в меню сэндвичем. Марк жевал, плакал от злости, обиды и боли. Не только физической.
Под столом, в коробке, завернутый в футболку Марка, лежал щенок. Парнишка поглядывал на коробку и у него щемило сердце.
Черненький, с белым ушком.
Совсем малыш.
Марк с мамой потом сходили на пустырь с этой коробкой, вернулись домой. Сестра ревела взахлеб, глядя на брата, поэтому он решил ничего не говорить про несчастное животное. Хватило с нее фарша на лице брата.
– Продаю, какие зеркала вас интересуют? – продавец закинул полотенце на плечо.
Марк прикрыл глаза, поджал губы.
– Не завалялось, случайно, никакого зеркала, скажем, украшенного чем-то похожим на детские зубы? – заикнулся Саша, заметив, что Марк впал в ступор.
Продавец аж просиял.
– Я уж думал, что его никто не купит никогда! Конечно, конечно!
Мужчина бросился в угол возле патефона, сдернул плотную ткань.
– Такое уродство, никто не хочет забирать, хотя всяких покупателей повидал, – тараторил продавец. – С другой стороны, можно понять. Такой жути еще не встречал!
Он вытащил Зубоскала и положил на пол перед Марком. Тот нервно сглотнул, присел на корточки. Действительно, самые настоящие зубы.
– Откуда у вас оно, если не секрет? – прошептал Марк, стараясь не попадать в отражение.
Парень понимал, что, скорее всего, это уже никак не поможет и не обезопасит, он уже отразился в других найденных зеркалах.
– Девушка одна притащила, – продавец вздохнул. – Смешная такая, забегает, волосы синие, взъерошенные! Говорит, мол, смотри чего нашла, ты же как раз такими диковинками торгуешь, самое то, под остальные страшные штуки.
Саша огляделся по сторонам.
По-настоящему страшного в магазинчике он не увидел, правда, птичьи чучела на полке у самого потолка и бумажные журавлики, развешенные на люстре, выглядели достаточно странно. Вместо птичьих лап у чучел были приделаны тонкие кукольные руки, как будто некто набрел на партию бесхозных барби и мертвых птиц и решил: почему бы не взять клей и не соорудить что-то очень необычное? Дело за малым, сделать чучела, приделать руки.
Бумажные же журавлики сделаны из медицинских справок, сложены из рентгеновских снимков. Марк ощутил, что ему не то чтобы неприятно, а очень неуютно. То ли само зеркало, украшенное зубами, заставляло нервничать, то ли в целом обстановка магазина нагнетала.
– О, я вспомнил фильм! – воскликнул Саша, ткнув пальцем в патефон.
– Прекрасный фильм, – закивал продавец. – Ну, будете брать зеркало-то?
– За сколько отдадите? – Марк полез за кошельком.
Какие-то зеркала требовали жертвы в виде крови, какие-то принимали только купюры. Продавец вдруг назвал совершенно смешную сумму. Марк даже переспросил, чтобы убедиться – слух его не подвел. Отсчитал деньги, протянул мужчине. Тот пересчитал, деловито обслюнявив пальцы и загнув уголок каждой купюры.
– Но тут больше, – растерянно пробормотал продавец.
Марк кивнул. Послышался тихий звон. Марк снова посмотрел на патефон, который умолк и издавал легкое потрескивание. И тут, на пыльном подоконнике, среди кипы виниловых пластинок, Марк увидел крохотное зеркальце, которое легко бы уместилось в дамскую сумочку. Ничем не укрыто. Марк подошел поближе, перешагнув через Зубоскала. В зеркальце клубился молочный туман, вспыхивали золотые искры.
