Лицо продавца превратилось в месиво.
– Господи, – простонал Саша, всхлипнул, вывернуло еще раз.
Марк торопливо схватил ткань, которой были накрыты зеркала, уложил Мару на Зубоскала, укрыл тканью, замотал покрепче.
– Надо уходить отсюда! – пролепетал Саша, приложив руку ко рту и пытаясь побороть очередной позыв.
Марк увидел на крючках на стене что-то вроде пальто, сорвал и накрыл им продавца. Потом сел возле тела на корточки. Марка затрясло. Какой кошмар, прочие зеркала были просто жуткими диковинками.
Саша подхватил Зубоскала и Мару, попросил Марка собраться с мыслями и как можно быстрее бежать прочь. Марк поднялся, на негнущихся ногах последовал за другом. Патефон снова щелкнул.
– Прощай! – донеслось до Марка прежде, чем за спиной хлопнула дверь.
Когда машина остановилась у дома Саши, Марк медленно повернул голову к другу. Тот сидел ни жив ни мертв, вцепившись в руль так сильно, что у него побелели костяшки. Саша смотрел прямо перед собой, тяжело дыша и, вероятно, переваривая произошедшее. Он всегда выручал Марка, становился на его сторону. Да и немудрено – Саша проводил у друга практически все время и прикипел ко всем. Но сейчас парень видел, что Саша хочет сбежать, отказаться от обещаний, однако неведомая сила продолжала тащить его сквозь тернии вслед за Марком.
– Ты как? – осторожно спросил Марк, коснувшись плеча Саши.
Друг дернулся, невидящим взглядом вперившись в лицо Марка.
– Погиб человек, – прошептал Саша. – Мы бросили тело. Что теперь будет?
Марк не знал что ответить. У него плохо получалось обманывать, поэтому проще промолчать.
– Идем, нас ждет коньяк, – Марк отстегнул ремень безопасности, открыл дверь машины.
Саша все еще сидел, вцепившись в руль. Затем тряхнул головой, видимо, решившись на что-то, тоже вышел. У Марка желудок сделал сальто. Он подумал, что вот этот момент, когда друг, наконец, скажет проваливать. С одной стороны Марку стало бы очень тоскливо и одиноко, с другой – он не будет больше подвергать опасности дорогого человека. На него внезапно навалилось осознание того, что Зубоскал мог вцепиться в Сашу, мог превратить в кашу лицо друга, а не несчастного продавца.
Ладно, ладно, что случилось, то случилось.
