Она стала карабкаться наверх, только у неё это не очень хорошо получалось. А учитывая то, что второй этаж тюрьмы находился довольно высоко над землёй, я решил ей помочь и принялся подтягивать верёвку к себе. Но внезапно тишину ночи со стороны площади разорвал чей-то звучный голос:
– Тревога! Кто-то карабкается на стену!
А в следующее мгновение, отражаясь эхом от тюремных стен, раздался тяжёлый топот ног.
– Быстрее! – воскликнул я и начал тянуть верёвку с удвоенной силой.
Казалось, ещё каких-то десять секунд, и мне удастся подтащить Вивьен к решётке, но тут из коридора тоже донеслись крики, и почти сразу в замке заскрежетал ключ. «Только бы успеть, только бы успеть», – крутилась у меня в голове одна и та же мысль. Я слышал, как дверь распахивается, как будто бы от удара ноги, и в камеру врываются разгневанные тюремщики, готовые забить нас до полусмерти. Но и руки мои уже почти коснулись Вивьен. Ещё одно последнее усилие, и вот, наконец, я подхватил её, подтянул к решётке и обнял. При этом наши лица оказались почти вплотную друг к другу, и я ощутил на себе её горячее дыхание.
Больше я почему-то не думал о тюремщиках, которые могли в любой момент ударить меня сзади. Всё дальнейшее произошло само собой. Я прикоснулся губами к нежным губам любимой женщины и жадно поцеловал её. Сначала Вивьен вздрогнула от неожиданности, но затем ураган страсти подхватил и её, и мы улетели с ней куда-то в небеса. И не было больше ничего: ни тюремщиков, ни страшных пыток, ни чумы, уничтожающей всё живое. Только я, Вивьен и наш жаркий поцелуй, который, впрочем, продлился совсем недолго.
– Кхе-кхе, – послышалось вдруг чьё-то покашливание, и мы тут же отпрянули друг от друга.
Всего в нескольких метрах от нас стоял агент ФБР Джон Тёрнер, и только когда я увидел его, до меня дошло, что мы смогли благополучно вернуться обратно. В пещере, в которой мы очутились рядом с машиной времени, было всё по-прежнему, но у меня сложилось такое впечатление, что я не был здесь очень давно. Неделя, проведённая в прошлом, казалась вечностью, хотя тут, вероятно, прошли всего лишь сутки. Именно такой срок профессор называл, когда произносил задание на возврат.
– Я вам не помешал, голубки? – усмехнулся Тёрнер.
Мы с Вивьен быстро переглянулись и смущённо опустили глаза.
– Чем это вы таким, интересно, занимались во время своего путешествия? – продолжил агент всё так же с насмешкой.
Но тут я не выдержал и вспылил:
– Путешествия?! Что ж ты сам-то побоялся отправиться в это путешествие?! Да ты и представить себе не можешь, что это такое, когда прямо на твоих глазах заживо сжигают человека! Или ожидание смерти, когда ты знаешь, что в скором времени та же участь ждёт и тебя! Так тебе ли смеяться над нами?! Вообще-то мы с Вивьен вернулись, как и было задумано. Лучше бы радовался, чем смеяться понапрасну.
– Да, ты прав, – смутился агент. – Ладно, пойдём в дом, профессор уже сам не свой, заждался вас. Меня в который раз послал проверить, вернулись вы или нет. Там и расскажете обо всём, что с вами произошло.
Он развернулся и направился к выходу из пещеры, и мы с Вивьен, всё ещё испытывая смущение из-за нашего спонтанного поцелуя, последовали за ним.
Не прошло и минуты, как мы вошли в гостиную, и профессор Генрих Ланге со счастливой улыбкой на лице бросился обнимать свою дочь.
– У вас всё получилось! – воскликнул он, а затем повернулся ко мне. – Спасибо тебе, Сэйлак, за то, что ты спас Вивьен!
