Но лучше бы мы и правда подрались… Сборище голодных до моего провала журналюг кричало наперебой, беспорядочные вспышки фотокамер доводили чуть ли не до эпилептического припадка, а вопросы были один коварней другого.
– Мистер Старк, что вы намерены делать с растущим потоков беженцев?
– Дерек, как вы планируете выводить нас из локдауна?
– Господин кандидат, отразится ли ваша карьера в политике на вашем участии в ликвидации катастроф?
– Будете ли вы пользоваться своими супер-способностями для дискредитации противников?
И все одно да потому, от шума и гама уши сворачивались в трубочку. Бен без устали закатывал глаза, когда за очередным ответом я с глупым выражением лица обращался к нему, сидящему по левую руку и явно желающему провалиться сквозь землю.
Глава 5 – Дерек
Но работа над ошибками на следующей пресс-конференции мне тоже никак не помогла. Рейтинги моей кандидатуры валились в тартарары, и никакие посещения госпиталей, выступления на митингах и участия в ток-шоу не были способны этого исправить. Наша затея была близка к провалу. Я срывался, бесился, отпускал контроль, позволяя прямо на глазах у ошарашенных обитателей штаба вспыхивать ярким пламенем все заготовленные для меня речи. Дилан причитал, что скоро заведет себе карманный огнетушитель, еще больше приводя меня в бешенство.
Однажды ему даже пришлось перенести меня из офиса куда-то на пустынное побережье, когда Бен позволил себе рявкнуть что-то вроде «я изначально знал, что эта затея не выгорит, надо было выбрать в качестве кандидата Ника». Воспоминания о недавней драке все еще были свежи в памяти, и Дилан действительно вовремя уловил это мое состояние, когда из ноздрей начинает валить визуальный пар, а по телу проходит болезненная рябь: еще немного, и очередной пожар в штабе Таймлесс не заставил бы себя ждать.
Выдохнуть на свежем воздухе, к слову, было даже кстати. От бесконечной чехарды заучивания заунывных речей, проверок Бена, постоянного пребывания в четырех стенах плавился мозг. И стоило нам с Диланом оказаться на неизвестном нам пляже, как желание спалить все вокруг резко отпустило.
– Бесит меня все до чертиков. Свернул бы шеи этому Бену, этому Нику, этим журналюгам, сжег бы их напалмом и глазом не моргнул, – сев на песок, глядя, как закатные лучи купаются в морской глади, пробормотал я. Все-таки, ничто не успокаивало бушующий в моей груди пожар лучше, чем море. Дилан знал, куда меня спрятать от посторонних глаз.
– Да брось ты. Ты не смог бы никогда. Что бы ты не говорил, что бы не делал, но ты не убийца, Дерек, – прошептал Дилан, присоединившись ко мне в идиотском обряде созерцания прекрасного.
– Ты просто не знаешь, о чем говоришь. Я с трудом контролирую эту свою часть. Прям сдерживаюсь из последних сил порой. Огонь – действительно самая страшная стихия, которая есть на земле. Ей все равно на ранги, социальные статусы и прочность укрытий: вопрос лишь в температуре пламени, только и всего. Не огонь, так дым и угарный газ тебя убьет. Красное пламя, черный уголь, белый пепел. Чертов дуализм во всей красе. Самая яркая демонстрация того, что время может до неузнаваемости изменить что-то, что прошлого не вернешь. Красное станет черным, черное станет белым. А обратно – никак.
– Тебе там что, книжки по философии подсунули вместе с предвыборными речами? – прыснул Дилан, хотя по глазам было понятно, что он прекрасно осознает, о чем речь.
