Дилану пришлось наведаться в банк и украсть со счетов не самых чистых на руку личностей кругленькие суммы, чтобы наша идея обрела задуманный образ. Так у нас появился Пентхаус в Эмпайр Стейт Билдинг в Нью Йорке и куча брендовых шмоток, а мне пришлось срочно отучиться искусству макияжа. Страх перед тем, что меня все-таки может кто-то узнать переселил неистовую неприязнь к тоннам штукатурки. Оставалось только надеяться, что новая прическа, стиль в одежде и вызывающий макияж, которым я никогда не грешила со школьной скамьи, никого не натолкнут на мысли о моем воскрешении.
Парням тоже пришлось наведаться к парикмахеру, что стало причиной неимоверной радости Дилана, которому наконец состригли доходящие чуть ли не до плеч вихры, и из милого школьника он превратился в привлекательного молодого мужчину. И, само собой, я даже не сомневалась, что так будет, это стало причиной постоянного бурчания Дерека по поводу вмешательства на его личную территорию. «Вот во что я теперь буду зарывать свои пальцы, когда ты меня бесишь?», «Это не прическа, а огрызки!», «Я похож на среднестатистического пижона»… Эти фразы и им подобные я слышала из его уст чаще, чем слова приветствия и пошлые шуточки в мой адрес. Хоть какой-то плюс.
Большая часть «прыжков» к нашим целям прошли весьма успешно: мы заставали их либо в кабинетах, либо в личных автомобилях, либо в номерах респектабельных отелей. Там я рассказывала им о нас немудреную историю и заставляла забыть о нашем появлении.
Но случались и казусы, с моей-то удачей – куда ж без них. После очередного прыжка мы оказались в десяти километрах над поверхностью земли: наш объект был в салоне частного самолета, когда мы решили к нему наведаться. Пара секунд, которые нам требовались для телепортации, как выяснилось – чертовски большой промежуток времени для авиалайнера, летящего на скорости тысяча километров в час…
– Твою ж мать! – только и слышался крик Дилана, когда мы устремились в свободном падении к поверхности земли. Парнишке никак не удавалось стабилизировать свое тело, и он кувыркался в воздухе.
– Я что, слышал ругательство? – прокричал Дерек сквозь шум ветра, разрывающего мои ушные перепонки. При этом ему, кажется, была даже по душе такая неудачная вылазка. Он пропускал порывы ветра сквозь пальцы, подставлял лицо ему навстречу и выглядел… Будто счастливым. Мне кажется, я его таким не видела никогда. Всегда недовольный чем-то Дерек теперь был будто в своей тарелке. Я как завороженная следила за ним, пока не поймала себя на мысли, что мне нравится его улыбка. Искренняя улыбка, а не та саркастичная маска, которую он всегда носил.
Приземление назвать мягким было трудно: каждому пришлось выбираться из воронки, устроенной нашими телами после столкновения с землей. К счастью, мы оказались среди засеянного кукурузой поля, а не на оживленной городской улице.
– Ну все, следующую цель выбираю я. Я все просчитаю, продумаю, чтобы такого больше не было. Я джинсы порвал из-за вас, а они мне нравились, если кому-то есть до этого дело, – отряхиваясь, пробухтел Дилан.
– Да ты брось, весело же было. Мне и Хлое определенно понравилось, – сказав это, Дерек по-братски закинул руку на мое плечо. Меня снова пронзило током.
Если так я буду реагировать на каждое его ничего не значащее прикосновение, у меня психоз начнется. Надо как-то привыкнуть, что подобные проявления близости между людьми, которые проводят столько времени вместе – неизбежность. И нужно перестать быть типичной девочкой, которая во всем ищет скрытые смыслы. Это же Дерек, черт возьми, он неисправим. Как и я… Может быть, когда-нибудь я рискну снова довериться кому-то, не скоро, но время ведь все лечит. Хотя я не уверена, что и со мной разобраться ему под силу. Слишком много пережито, слишком много утрачено навсегда, и такому, как Дерек, этого точно не исправить.
