– Я и сам, как пират. – пробормотал Зябкин, разрываясь на части. Дыра в земле манила его, будоража и теребя авантюрную жилку в душе, но рядом, такая же желанная, лежала полуобнаженная нимфа, голубая жилка на шее которой казалась не менее загадочной и вожделенной.
Девушка слабо постанывала, а узкая щелка между стройных ног красотки, оставалась все такой же восхитительной и горячей.
Хотелось еще раз погрузиться в эту сладкую карамель, стиснуть нежную грудь и припасть к этой белой шейке.
И, пить, пить…
– Еще успею – отмахнулся Зябкин, тревожно озираясь. – Здесь, определенно, зарыто что-то стоящее, а девица, – широко ухмыльнувшись, Роман потянулся за черными трусиками – от меня никуда не денется.
*
– Роза! Роза! Что с тобой случилось? – девушка услышала чей-то голос и слабо застонав, попыталась открыть глаза. Голос доносился, словно издалека, как будто, сквозь вату или, толстый слой чего-то другого. – Очнись, Роза!
Открыв глаза, она затрясла головой, прогоняя из глаз дурную пелену.
– Ты, как? – над ней кто-то склонился. – Хватит уже меня пугать! Вставай! С какой радости тебя понесло в дикий шиповник?
Роза приподнялась с земли, опираясь на руку и оторопело уставилась на невзрачного паренька, склонившегося над ней и протягивавшего ей свою ладонь.
– Зябкин? – слабо удивилась она. – Зачем, Зябкин? Где мой Женька? Где я, вообще есть?
– Вставай быстрее. – парень продолжал сердито выговаривать девушке. – Я упарился за тобой бегать по всему парку. Вон, весь в репьях, точно бродячий пес! Везде искал, а ты здесь лежишь, под кустом. Упала, что ли?
Роза ничего не помнила – ни как бегала, ни как падала. Помнила одного Зябкина.
– Как я сюда попала? – требовательно спросила она. – Говори!
– Почём я знаю? – Зябкин пожал узкими плечами, слегка ссутулившись. – Ты вместе со всеми была, потом, смотрю, отбилась от своих и зачем-то пошла в глубь парка. Нет тебя и нет, а уже вечер почти. – парень попытался застенчиво улыбнуться, но смутился и неопределенно хмыкнув, продолжил. – За тобой пошел. Искал-искал, весь парк исходил, а ты тут вот, лежишь, белая и неподвижная, точно мумия. Ой, а с рукой, что?
Роза, воспользовавшись помощью Зябкина, поднялась с земли и взглянула на руку.
– Кровь! – испугалась она, на самом деле, бледнея лицом. – Болит зараза!
– Так ты в яму свалилась. – авторитетно заявил Зябкин. – А, что, запросто! Нога попала в выемку, ты и упала. Головой стукнулась и руку расцарапала, до крови.
– Не помню ничего. – Роза лихорадочно принялась себя ощупывать. – Вдруг она.. Вдруг, он..
Но, нет – и трусики, и бюстик на месте, пуговки застегнуты.
– Фу! – девушка перевела дух, благодарно взглянув на неказистого паренька, забавно шевелящего ушами. – Ничего не помню. Наверно, ты прав – упала и ударилась. Рука болит.
– Сильно? – весь из себя заботливый Зябкин алчно взглянул на дыру в земле. Чернеющую за спиной девушки. – Болит, говорю, сильно? Рука?
– Терпимо. – Роза тоже покосилась на яму – как только ноги себе не переломала?
– Нужно обработать. Лучше – в травмпункте. Мало ли – столбняк не дремлет.
Девушка потерянно оглянулась.
– Пожалуй, ты прав. Спасибо тебе, Зябкин. Ты меня проводишь?
Парень замялся.
– Знаешь, – Зябкин развел руками. – этот твой Женька – жутко ревнивый тип. Увидит, что мы из кустиков вдвоем выходим, еще подумает невесть что. Зачем мне это?
– Ссышь, Зябкин? – развеселившись, подумала Роза. – Женька? Тебя? Приревнует? Много чести.
