– Ну, не совсем до неузнаваемости, но изменилось многое, это факт.
– Как интересно… а до Минас-Тирита отсюда далеко?
– Он теперь называется Минатор. Я могу перенести тебя в одно мгновение.
– Магия?
– Да.
– Здорово. Всегда хотела жить в мире, где действует магия.
– Но в твоем, как его… Междусетье магии намного больше, чем где бы то ни было!
– Да ну, какая это магия, это ерунда. Настоящая магия – это… ну, не знаю… какая-нибудь комната, полутемная такая, всякие снадобья волшебные, костер обязательно, чтобы над ним что-то варилось, а иначе какая же это магия? Никакой романтики.
– Высшая магия, да и вообще любая серьезная магия сотворяется исключительно в уме заклинающего, – начал я, но Лора меня перебила:
– Ну да, знаю, мозговой выброс и все такое. Только, по-моему, это неправильно, магия должна быть романтичной, иначе это уже не магия.
– В первую очередь магия должна быть эффективной, – не согласился я..
– Если думать только об эффективности, тогда это уже не магия, а техника, – возразила Лора.
– Какая разница, как это называть, если суть одна и та же?
Лора неопределенно пожала плечами.
– Как знаешь… Так ты перенесешь меня в этот… Минатор?
Я глубоко вздохнул и попытался собраться с мыслями.
– Конечно, Лора, – сказал я, – только не сейчас, а чуть позже. Прежде всего я хотел бы побольше узнать о твоем мире.
– Да ну, это уже не смешно! – Лора капризно надула губки. – Можно подумать, ты никогда сети не видел.
– Сети? Какой сети? Которой рыбу ловят?
Лора состроила выражение лица, какое обычно бывает, когда говорят с неразумным ребенком.
– Сеть – это совокупность думающих, связанных в единую структуру. Часть думающих составляют слуги, которые управляют мирами и предоставляют доступ субъектам.
– Стоп-стоп-стоп! Не так быстро. Ты говорила, что слуги – это артефакты.
– Ну да.
– А думающие – тоже артефакты?
– Конечно! Слуга – это частный случай думающего. И вообще, слуги отличаются от других думающих только способом функционирования, думающий может стать слугой в любой момент, а думающий, уже являющийся слугой, может в любой момент перестать им быть.
– А что происходит в мире, когда слуга этого мира перестает быть слугой?
– Что-что… ясно что. Мир перестает быть доступным.
– Он гибнет?
– Не обязательно. Если данные мира не уничтожены или хотя бы сохранена резервная копия, мир может быть восстановлен.
– Разве можно создать резервную копию целого мира?
– А почему бы и нет?
И в самом деле, почему бы и нет? Если вдуматься, нет большой разницы между копированием одного разумного и целого мира. Разница только в сложности и еще… Если копируется весь мир, где тогда размещается резервная копия?
Я задал этот вопрос и получил совершенно очевидный ответ, до которого додумался бы сам, если бы позволил себе немного поразмыслить.
– В другом мире, – ответила Лора, – а где же еще? Либо на специальных внешних хранилищах.
– Внешних хранилищах? А это еще что?
– Артефакты, как ты говоришь. – Лора улыбнулась.
– Артефакты… Значит, каждым миром управляет артефакт. Правильно?
– Ну да.
– И еще бывают артефакты, которые хранят миры, как хорошая хозяйка хранит зимой варенье из ягод?
– Интересное сравнение! – Лора хихикнула.
– Значит, мирами управляют артефакты… Кстати, а где находятся эти артефакты? В тех мирах, которыми они управляют?
– Нет, что ты! – Теперь Лора смотрела на меня как на сумасшедшего. – Есть же реальный мир, ты что, забыл, что ли?
