Хочешь мою жизнь? - страница 13

Кейлин разделся красивыми отточенными движениями. Я залюбовалась. Вот и стриптиз в хорошем исполнении! Снова убеждаюсь: идеальное тело! Так и тянет прикоснуться, потрогать, погладить, еще что-нибудь…

И тут он укладывается на кровать, блондин сноровисто выдвигает какие-то крепления по бокам мебели, и обматывает Кейлина веревками. Получается красивый такой окорок. Нет, скорее кокон. Паучиха замотала свою жертву! Пытаюсь не ржать. Тем более, что Старший убийственно серьезен и торжественен, нисколько над Кейлином не издевается. Мне даже показалось, что все это он проделывал с какой-то ноткой зависти.

Напоследок черной лентой он завязал Кейлину глаза, и почтительно спросил у меня:

- Госпожа, я могу идти?

- Иди, - улыбаюсь я.

Хорошо, что у Кейлина завязаны глаза, и он не видит, как я беззвучно смеюсь. Нет, зрелище не комическое, но это, скорее, потому, что мужчина ну очень красив, и в любом виде он возбуждает женские инстинкты. Но привязанный к кровати, с непрозрачной повязкой на глазах… это сильно, однако! Когда я говорила про «традиционное использование», я даже не знала, к чему это приведет.

А парень-то ждет! Ему, получается, даже такого внимания долго не доставалось. А второй вообще ему завидовал!

***

Я убрала с его лба светлые волосы, приятно удивившись их мягкости. Эльфик такой! Нет, эльф не потому, что какое-то тщедушное создание, а просто уж больно он красив.

Погладила по скуле, чувствуя его еле слышный вздох, провела ладонью по щеке, потом прикоснулась к напряженным мышцам груди, плечам…

Чувствую тепло и гладкость кожи под моей рукой, стук сердца. Наклонилась и легко коснулась губами его губ. Кейлин просто застыл, кажется, даже дышать перестал. Нравится? Давно такого не было? Мне тоже понравилось.

Трогаю горошины сосков, прихватываю один из них зубами, играю с колечками пирсинга. Кейлин втягивает воздух, стараясь делать это беззвучно.

Пикантность ситуации придает то, что на мужчине из одежды – веревки и повязка на глазах. Затейники они тут! А он даже не возбужден. Или… кажется, это тоже местная фишка.

- Ты ни о чем не хочешь меня попросить? – хитро интересуюсь я и снимаю повязку с его глаз. Встречаюсь с ошалевшим, потусторонним взглядом.

- Госпожа, можно… - он прикусывает губу.

- Можно!

Ну, хватит уже издеваться над человеком. Да и вообще… как эти веревки распутываются?

Иду к столику, на котором видела ножницы, наверное, маникюрные, беру и решительно разрезаю путы.

Он не двигается, положения не меняет. Прелесть! Член в боевой готовности, и сам лежит по стойке «смирно». Руками никого не трогает… ко мне их не протягивает. А может, это снова местные правила? Очень может быть.

Вообще, хорошо устроились! Мужчине и делать ничего не надо, лежи себе. Все женщина должна делать!

Вот только нельзя свой сарказм вслух выразить, а то он не поймет, с чего вдруг хозяйка так изменилась. Но тогда хотя бы разрешу ему двигаться.

- Кейлин, я пошутила.

***

Кейлин

"Я пошутила", - сказала госпожа.

Если бы мог, я бы засмеялся. Конечно, вот это как раз в духе госпожи Лийлайны. А я-то думал, с чего вдруг такая доброта. Почему она решила подарить мне свое внимание. Сейчас скажет: "Хочешь, чтобы я разрешила тебе получить удовольствие? Проси!"

И что мне сделать? Умолять не прогонять меня? Просить дать мне кончить? Я буду просить, а она - смеяться. Впрочем, разве это в первый раз? Если она посмеётся - это ещё хорошо, значит, не злится. А мне свою гордость надо засунуть... туда, куда госпожа любит засовывать игрушки. А если откажусь? Скажу, что я не хочу? Нет, я не самоубийца. Что бы я раньше себе не говорил, я боюсь ее наказания, очень боюсь. Но... что случилось дальше?