Хочется всех послать, а еще поесть ттокпокки - страница 8

Терапевт: А, захотели расширить сферу жизнедеятельности?

Я: Да.

Терапевт: Это хорошо. Ну и как, оправдали вы там ожидания (например, что я хорошо пишу, раз работаю в издательстве)?

Я: Нет.

Терапевт: Но вас же не отвергают. В каких-то случаях люди сочтут, что вы создали нечто выдающееся, в каких-то разочаруются. Лучше сфокусируйтесь на вопросе, который задали вначале: «Почему я это сделала?»

Я: Фильм, который мы будем обсуждать, не в моем вкусе. Мне нечего о нем сказать. Что если я просто промолчу?

Терапевт: Конечно. Скажите: «Мне было неинтересно. Этот фильм не в моем вкусе».

Я: Мне будет неловко.

Терапевт: Каждый имеет право высказать свое мнение. Тут нет правильного ответа. Конечно, у других людей есть некие ожидания, и у вас может возникать внутреннее ощущение давления: «Я ведь закончила отделение литературного мастерства, работаю в издательстве, я, в отличие от других, обязана создавать что-то выдающееся». Но как только вы признаете: «Да, я такая, и пусть», – почувствуете себя намного свободнее.

Я: Я сейчас почувствовала себя свободнее.

Терапевт: Разве обязательно выискивать в фильме какой-то особый смысл? Любая часть, которая вам понравилась, может кому-то не понравиться, а то, что вам было не интересно, может заинтересовать другого. Не обязательно всегда мыслить логически. Сосредоточьтесь на чувствах. Важно иногда сказать себе: «Ну и что!»

Я: Я попробую.

Терапевт: Не лучше ли будет подумать: «Чем бы заняться после встречи? Куда бы зайти поесть, если решим вместе погулять? С кем бы поболтать?»

Я: Хорошо!

Когда человеку тяжело, он чувствует, будто ему тяжелее всех.

И в этом нет эгоизма.

Слова, услышанные от специалиста, безусловно, утешают. Когда у тебя случается физическая травма, «ничего страшного», сказанное врачом, утешает больше, чем то же самое «ничего страшного», сказанное каким-нибудь прохожим. Однако от того, что специалист оценил меня как хорошего и в то же время «душного» человека, я почувствовала и облегчение, и дискомфорт.

На встрече в клубе кинолюбителей я, как посоветовала терапевт, призналась, что фильм не в моем вкусе и не особо мне понравился. Прослушав запись, убедилась, что сказала это очень четко. Я сходила к терапевту всего три раза, и изменилось пока не многое, но я решила считать, что начался процесс улучшения. Я все еще, сидя в одиночестве дома, без конца сравниваю себя с другими и корю себя за никчемность, мне по-прежнему трудно, но уже чуть менее.

Кто-то говорил, что в хорошие дни тоже можно писать, вероятно, стоит попробовать. Я пишу, только когда за окном, в душе и в голове мрак. Хочу писать хорошие тексты, думая о хорошем. Ненавижу все тяжелое, мрачное и мутное. Настало время подумать о хорошем!

Когда же я начала строго контролировать себя? Разбирая старые письма, я обнаружила среди них одно, написанное около десяти лет назад. Говорят, что человек, получивший сильную травму, подавляет ее. Так я, похоже, и сделала. Потому что я совершенно не помнила того, о чем шла речь.

У меня с рождения проявился наследственный атопический дерматит. В те времена атопический дерматит не был так распространен, как сейчас, и я только по прошествии времени узнала, что это был именно он.

Как у всех детей с дерматитом, у меня краснела и трескалась кожа на веках, в локтевых и подколенных ямках. Друзья то и дело удивлялись: «Что это у тебя с кожей? Фу, противно!» Однажды мальчик, который мне нравился, прямо заявил, что я похожа на старую бабку.