Помню, как мы пели в школе дурацкие песни, смысл которых не понимали даже. Пели хором, и даже не всегда под пианино, иногда учительница включала нам фонограмму. Видимо, она тоже не всегда могла сосредоточиться.
Тем, кто пел плохо, ставили тройки. Я всегда солировала, хотя голос у меня не сильный, но зато есть слух. Петь среди этого хора под названием “кто в лес, кто по дрова” мне всегда казалось дичью. Как и то, что нам ставили оценки за это. Как можно вообще оценивать творческую сторону человека? Музыкальную, художественную, литературную?
Когда я стала учить, я постаралась уйти от этого. И хотя школьные нормы на меня постоянно давят, все равно стараюсь на своем предмете привить детям любовь к музыке, научить понимать ее.
Однако сегодня я полный деструктив.
Все мои мысли невидимыми ниточками тянутся до Ярослава, а от него до дома, где должен быть договор. Уверена, ничего хорошего ждать не стоит, иначе бы мой муж не стал таким довольным голосом поминать его в разговоре.
Заблокировал карты, вот гад! Там вообще-то и моя зарплата со школы. Какое он право имеет? Я не его собственность.
Грызу ноготь, глядя из такси на узкую улицу, где мы, конечно, попали в пробку.
Я. Не. Его. Собственность.
Все эти годы я жила именно так – с ощущением, что без Ярослава моя жизнь развалится на части. С самого начала нашего брака так было: он главный. Он направлял меня, подсказывал, учил, вводил в общество. Оценивал то, как я одеваюсь, как выгляжу.
Он всегда обосновывал это как помощь. Ну вроде крутится в этих кругах и лучше знает. И я слушала его. Всегда. Мне первое время было вообще все равно, что делать. Лишь бы рядом с ним.
Казалось, я в сказке. Ярослав Бродский женится на мне. На простой девочке Кате, которая, по мнению окружающих, никогда не смогла бы заинтересовать такого парня. Да и по моему мнению тоже, чего уж греха таить.
Я замкнулась на Ярославе. Первые полгода я редко общалась с родителями и братом, потому что они не могли смириться с моим браком. Ярослав говорил, им нужно время, лучше не давить.
Близких подруг у меня никогда не было, а с теми, что были, я оборвала связь. Патологически боялась, что Ярослав обратит на них внимание.
Сейчас это кажется таким глупым. Я сама ограничила свой мир этим человеком. Но самое дурацкое в том, что я действительно не представляю, как мне без него жить.
Договор нахожу быстро, думаю, Ярослав специально положил его поверх других бумаг. Я действительно его не читала, даже не заметила, что он довольно объемный. Что можно вообще написать в договоре на такое количество страниц?
Углубляюсь в чтение и довольно быстро понимаю, что. Свои права. Ярослав женился на мне, но сделал все, чтобы его имущество и деньги остались при нем в любом случае. В том числе и нажитое во время брака. Развод заберет у меня все. Я выйду из замужества с котомкой за плечами. И это я не фигурально выражаюсь.
8. Глава 7
— А как ты вообще могла это подписать? – Галя смотрит на меня в обалдении.
Мы сидим в нашем кафе, и в этот раз коктейль цежу я. Нужно выпить что-то для расслабления. Я редко пью, и обычно некрепкое, потому что быстро теряю контроль. А вот это мне сейчас точно ни к чему.
— Галь, я со всеми перессорилась, – поясняю ей. – Даже если бы хотела посоветоваться, к близким бы не пошла. Но я не хотела. Я замуж выходила, понимаешь?
— Бродский молодец, гаденыш. Не подкопаешься. В случае, если ты инициатор развода, ты не получаешь вообще ничего. А если он, то, образно выражаясь, на его усмотрение… Вот урод.
