— Точно?
— приподняла бровь подруга, — ты выглядишь, будто ты врёшь. Не в том, что тебе
плохо, конечно, а в причине. Ты ведь не отравилась вчера ничем там, бледность у
тебя странная какая-то…
— Да
потому что это он! — не выдержала и сорвалась я. В секунду я пролетела
расстояние от «никогда никому не скажу» до «я не могу держать это в себе».
— Кто
он?
— Всадник
ваш! Апокалипсис этот ходячий! Боже мой, — я взялась за голову и пригладила
волосы, убирая их назад. В зеркале тут же отразились засосы на моей шее,
которых не было видно под рыжими вьющимися локонами. Я до сих пор, как сейчас,
помню прикосновения его губ к этим местам, они всё ещё горят от его поцелуев! Я
вся пылаю от одного взгляда на него. И тут же стыну, как в жидком азоте.
— Он,
— осторожно уточнила Таня, — Соколов?
Я
обернулась к ней и попыталась вложить в свой взгляд весь ужас ситуации.
— Соколов
и есть мой вчерашний Аполлон. Это с ним я провела ночь. Это его я приворожила
твоим надёжным и проверенным заклинанием!
— Что?
— изумлённо открыла рот подруга.
— Мне
конец.
Блондинка в облегающем синем
платье и с планшетом в руках, которая стоит слева от стола и ест меня глазами,
должно быть, Ангелина, моя секретарша. Слишком прямолинейно разглядывает, будто
уже строит планы совсем не рабочего характера. Позже, если будет желание, я
только приехал и не собираюсь отвлекаться на личные увеселения до того, как
минимум сориентируюсь на местности.
Я задумчиво обвёл взглядом
остальную делегацию, которая решила, что провожать меня с самого фойе на первом
этаже здания, потом толкаться в тесном лифте, а теперь ещё и топтать мой ковер,
самая лучшая идея для данной ситуации.
Подхалимы и прихвостни.
Переживают, значит, есть, о
чём волноваться. Я за год уже начал довольно быстро примечать бегающие глазки
подчинённых, которые свидетельствуют в пользу тех или иных махинаций или
проступков.
Есть два варианта, либо мой
отец надрессировал всю эту с виду приличную свору стоять в стойке на задних
лапках и поджимать хвостики, либо они пытаются нанести мне как можно больше
пыли в глаза с первых секунд визита, чтобы скрыть максимум своих тёмных
делишек.
Я откинулся на спинку своего
кресла, вспоминая, насколько оно удобное, словно по слепку моей спины
изготовленное. Или в этом офисе даже кресло ко мне подлизывается, чтобы выжить
и я его на помойку не выкинул?
Моя слава определённо летела
впереди меня. Странно было бы предполагать, что подразделения и филиалы не
делятся друг с другом информацией о моих ревизиях, а в особенности об их
результатах. Я почти уверен, что никто из уже посещённых мной не сказал ни
одного доброго слова о моей персоне. Скорей выгораживали себя, покрывая мою
репутацию толстым слоем лжи, где я ожившее мифическое чудовище, пожирающее
младенцев и замов на завтрак, закусывающее директорами на обед, а на десерт
трахающее секретарш.
— Ангелина, — блондинка
выпрямилась, и её глаза заблестели, значит, угадал, — пишите в моё расписание
на сегодня: в два часа всех директоров, в четыре бухгалтерию и финансы, в шесть
кадры. На завтра в десять начальников производственных отделов, в двенадцать
аудиторов, коммерческих в…
— Кирилл Александрович, — решила
она меня перебить, — директор по продажам сейчас на больничном дома, ему…
— Посмертную премию выписать?
— так же перебил её я.
— Что? — она хлопнула
глазами. Синхронно переглянулись и остальные, исполнительный директор громко
сглотнул.
