– Пока ничуть не страшно, – умилилась я. Мне всегда нравились змеи. У нас в приюте даже террариум имелся, и мыть его, разумеется, приходилось тому, кого тетушка ненавидела больше всех. – Но раз ты испугалась, видимо, она ядовитая?
– Безмерно! – Нилика посмотрела на меня круглыми от ужаса глазами: – Как пасть откроет, яд так и льётся! Так и льётся!
– Какие, однако, ядообильные у вас змеи, – иронично усмехнулась я, помогая девушке подняться.
За несколько дней я успела достаточно узнать характер Нилики, чтобы теперь не особо доверять её словам. Излишне развитое воображение рисовало девушке чудовищ в тенях от лампы, а из странно ведущей себя соседки сотворило настоящую беглую принцессу. Мне даже придумывать «легенду» не пришлось, служанка сама справилась.
С ее слов я уже «обзавелась» несчастной любовью – зачарованным эльфийским принцем, и смертельным врагом – магом из Тёмного леса. Сбежав от которого, спряталась в Драконьих горах в ожидании, когда мой принц с развевающимися от усердия ушами прискачет за мной на белом драконе… Ой, коне, конечно же! На драконах тут не катаются, они же «высшие»! А остальные и пылинки на господском сапоге не стоят.
Каждый вечер моя «легенда» обрастала всё новыми подробностями. Нилика придумывала их играючи, а я чуточку больше узнавала о мире, в который попала. Поэтому лишь таинственно улыбалась, слушая и запоминая.
– В Драконьих горах змеи не водятся, – помотала служанка головой. – Она из Янтарного плоскогорья, а оно гораздо дальше, чем Тёмный лес.
– И каким драконом её принесло? – поинтересовалась, осторожно сопровождая дрожащую девушку в комнату. – Не говори, что Царгом, это разобьёт мне сердце!
Я рассмеялась, представив, как ненавидящий брата аян тащит в замок всех без исключения опасных тварей, чтобы хоть какая-нибудь прикончила Алира: от ядовитой змеи до иномирной представительницы рода Хотори. Значит, не алиби он себе обеспечивает. Царг улетел за очередной угрозой для нежно любимого братца. Но что, если ошибся со змеёй так же, как и со мной?
Я представила, как бедное пресмыкающееся, которое проползало мимо по своим змеиным делам и наткнулось на Нилику. Мне стало жаль несчастную… Змею, разумеется! Её наверняка скрючило от пронзительного визга моей соседки. Пресмыкающиеся боятся вибраций, а тут такой ультразвук. Надо спасать!
Усадив Нилику на кровать и вывернувшись из её цепких рук, я побежала в коридор. Заметив блеск на полу у самого окна, аккуратно приблизилась и, присев, принялась разглядывать пресмыкающееся. Так и есть! Едва шевелится…
Я залюбовалась змеёй: её длинное тело напоминало искусную работу ювелира. Маленькие продолговатые чешуйки изящной формы, будто звенья замысловатой цепочки, переливались светом от малейшего движения.
Змея, приподняв блестящую, будто настоящее золото, голову, посмотрела на меня с не меньшим интересом. Вытаращив огромные жёлтые, словно янтарь, глаза так, что вертикальные зрачки превратились в тонкие щёлочки, раскрыла пасть. Мелькнул длинный раздвоенный язык нежного розового цвета.
– Тс, – успокаивающе зашипела я и осторожно добавила. – Не бойся.
Нет, я не опасалась прикоснуться к змее. Её держали в доме без клетки, разрешали ползать, значит, она не опасна. А как красива! Переливающиеся чешуйки бликовали в лучах утреннего солнца так, что я, поймав «зайчик», зажмурилась на миг.
– Я не сделаю тебе ничего плохого, – пообещала, вскидывая руку, чтобы закрыться от слепящего света.
