Однажды, Надя спросила мужа, – Зачем ты ходишь туда?
– А кто им расскажет о любви Бога, кто, если не я?
По прошествии пяти лет случилось чудо, как-то раз перед Рождеством, Джильберт спросил у Ронни верит ли он сам, что Христос из мертвых воскрес?
– Джильберт, я верю!
– Тогда верю и я! Роза иди сюда, я верю, во что верит Ронни, в Иисуса Христа, который родился и умер, и мы с тобой когда-нибудь умрем, но Иисус был праведен перед Богом, потому что нес на крест не свои, а наши грехи, с его воскресеньем воскреснем и мы.
С тех пор Ронни, рукоположенный миссионер, ввел Джильберта и Розу в христианское братство, и вместе с Надей проводил богослужение, у них на дому, ибо сказано было Иисусом, где двое или трое собрались во имя мое, там и церковь моя.
Рождественский день уже приближался к вечеру, Витя с Таней и Катюша с детьми, решили пройтись вдоль моря, вспоминать свое детство и сибирскую пургу. Они еще не ушли, как позвонил Коба, чтобы сказать, что он не приедет, машину не удалось завести.
Эта новость на рождественскую никак не походила, но Катя ее мужественно перенесла.
Пока дети и внуки гуляли, Ронни с Надей отправились в русский магазин. Всем захотелось вареников вместо той индейки, про которую глава семьи забыл купить, а когда вспомнил, то всех индеек уже разобрали.
Автомобиль катил вдоль моря, Ронни и, сидевшая рядом, Надя думали каждый о своем.
Мужчина смотрел на дорогу, мысленно жалея, что у его автомобиля отсутствуют паруса, а то бы машина под ветром взлетела, как парусник над волной, а Надя наблюдала через окно, как тяжело поднимается солнце над морем, и плохие мысли приходили бес спроса, одна за другой.
– Вот, ты скажи мне Ронни, почему Коба на Рождество не пришел? Была ли на это воля Бога? Или он не хочет праздновать Рождество по православному, но мы все один христианский народ.
На этот вопрос у Ронни ответ был готов.
– Дорогая, все очень просто, если кота нет дома, у мышей пир горой! Ты думаешь, что такой мужчина, как Коба дома один?
Надежда читала мысли Ронни скорее, чем тот произносил.
– Не суди других за глаза, подозревать зятя в измене нельзя, это не по-христиански, не по-мужски!
По дороге из русского магазина зазвонил Надин телефон, но говорил Витя.
– Мама, ты главное не волнуйся, если сидишь, то сиди, я ключи от съёмной квартиры, которую сняли для Кати, где-то обронил!
– Ты, что, пошутил?
Это оказалось не шуткой, как выяснилось позже, ключи потерял не Виктор, а Катя их обронила в лифт. Теперь ключи лежали на дне шахты, а достать их мог только лифтер, у которого был заслуженный выходной.
Ронни прибавил газ и обреченно сказал, – Я знаю, что услуга лифтера на Рождество стоит не менее тысячи евро!
– Мой дорогой, это ты знаешь точно? Ты с прейскурантом уже знаком?
– С кем? – уточнил Ронни, и тут же признал Катю курицей, из которой не выйдет кролика, ни сегодня, ни даже потом.
Сердце Нади разболелось, но не из-за ключей, а из-за зятя, который не пришел на Рождество. Открывая дверь в свою квартиру, с пакетом вареников в руках, она уже у порога принялась Катюшу упрекать, что та оставила мужа одного дома, в рождественскую ночь, но вовремя осеклась, ибо Коба шел ей навстречу с букетом красных роз!
Тут Ронни от радости вскинул руками и тождественно произнёс: «Такого я не ожидал! На поезде приехал? Ты молодей, хвалю, ты мой герой!»
Но Катерине не понравилось, что все внимание переключилось на мужа, а не на пропавшие ключи, и объявила громко, что кушать больше не будет, ведь инсулин лежит в сумке, а сумка в квартире, а ключи от квартиры в лифте на дне, и никому до нее нет дела, а у нее скоро наступит кома, а всем все равно!
