«Я все пропустил, – промелькнула в голове мысль, пока я тонкими пальцами теребил рукава темно-зеленой вискозной пижамы. – Отец меня убьет».
– Доброе утро, – услышал я из кресла в углу.
Папа читал газету, закинув ногу на ногу. Он, как всегда, в чистой рубашке, в идеально выглаженных брюках с ровными стрелками. На рукаве сверкнула запонка, а галстук удавкой висел на жилистой шее.
– Привет, – растерянно отозвался я.
– Ира накроет тебе на кухне. – Он махнул рукой. – Ешь быстро и одевайся. Ты и так сегодня нарушил весь режим.
С облегчением выдохнув, я, ни секунды не медля, ринулся к кухне, что располагалась прямо напротив гостиной. Сквозь горизонтальные жалюзи на окнах и здесь скользило по мебели солнце. Его лучи добирались до Ириных рук, пока она накрывала на стол и раскладывала тканевые салфетки мне под посуду.
Запах свежеиспеченных сырников разливался по всей кухне, рядом с большой тарелкой стояли пиалы, наполненные сгущенкой и вишневым вареньем, которое Ира варила сама.
– Сырники? – удивленно спросил я, присаживаясь к столу.
Ира нежно поцеловала меня в макушку.
– Папа разрешил сегодня обойтись без каши, – тихо сказала она, а потом и вовсе перешла на шепот, – он очень гордится твоей вчерашней победой.
Я стащил с тарелки сырник.
– Если даже без каши, то точно гордится, – прыснул я и заметил, что Ира тоже весело улыбнулась.
Съев больше половины лакомства с общей тарелки, я почувствовал, что живот забурлил от сытости и удовольствия. Ноги стали тяжелыми, и меня разморило. Кровать так и манила обратно к себе, хотелось снова забраться под одеяло и взять не дочитанный в ночи «Кубок огня». Но готовый ехать отец уже стоял в дверях.
– Рудольф, поторопись, – процедил он, барабаня кончиками пальцев по металлическому косяку входной двери.
Взмахнув полами своего пальто, отец удалился, а я ринулся собираться. Он терпеливо ждал меня в машине, и только его пальцы отстукивали незамысловатый ритм по кожаной оплетке руля, выдавая легкую нервозность. Я плюхнулся рядом с ним на переднее сиденье, сразу же сделал радио тише и пристегнул ремень безопасности. Отец окинул меня довольным взглядом.
– Быстро ты, – похвалил он. – Молодец.
Поджав губы, я сдержанно кивнул и только сейчас вспомнил, что случайно натянул футболку задом наперед.
Отец выехал со двора, кивнув бдительной охране на посту. Ворота за нами закрылись, и папа взял курс на город. Машина двигалась неспешно, папа плавно объезжал все ямы, не создавал аварийных ситуаций, а от отсутствия музыки и полной тишины меня снова начало клонить в сон.
– Тренер говорит, что тебе можно попробовать выйти на международный уровень, – внезапно сказал отец. – Хочешь?
Я резко распахнул глаза.
– Я о таком и мечтать не мог! – восторженно выпалил я. – Это же… Да это… невероятно! Конечно!
– В Будапеште скоро будет чемпионат. Дам команду Александру Иванычу тебя записать.
Сон мгновенно прошел. Первый международный турнир для любого шахматиста значил много: это принципиально другой уровень, новые звания, новые победы и рейтинги.
– А если у меня не получится? – вырвалось у меня случайно. – Вдруг я проиграю?
– Будешь так думать – точно проиграешь, – раздраженно бросил отец. – Соберись и выложись на полную.
«Ладно, – решил я про себя. – Раз Александр Иваныч сказал, что я готов, значит, готов».
За всеми сомнениями и раздумьями я не заметил, как отец припарковался у большого частного дома. Место было мне незнакомым, раньше мы сюда никогда не приезжали. Отец достал из кармана телефон.
