Ходячие мертвецы Роберта Киркмана. Нисхождение - страница 31

Она работала в темноте, напевая свою колыбельную, сквозь слезы видя замок, который она пыталась сорвать с ручки тонкой двери, похищенной из соседнего «Уолмарта». Дверь была усилена крепкой сеткой и наспех прибита поверх узкого зазора в семифутовой стене. Эта дверь была установлена еще при прежней власти – люди Губернатора навесили ее годом ранее, чтобы использовать в качестве запасного выхода, – и теперь она проржавела, обуглилась и практически намертво пристала к баррикаде.

Руки Мередит не тряслись, хотя она и слышала, как муж зовет ее, перекрикивая грохот стрельбы и взрывов. Она не отвлекалась от двери и методично разламывала замок монтировкой, которую нашла накануне в сарае для инструментов возле заброшенного железнодорожного депо. Женщина была довольно слабой – у нее были широкие бедра, но узкие и хрупкие плечи и плоская грудь, – однако, учитывая важность момента, она вложила в удар все силы до последней капли и в конце концов сбила замок.

Он с тихим стуком упал на землю. Мередит откинула монтировку и попробовала открыть дверь, но та застряла. Мередит пнула ее каблуком ботинка один раз, затем другой и третий, пока дверь не поддалась и не распахнулась настежь.

На мгновение Мередит застыла, увидев непроглядную темноту по другую сторону двери – ночной пейзаж был невероятно красив, – и просто стояла, созерцая.

Затем она подхватила сумку, сделала глубокий вдох и протолкнула тяжелую ношу за дверь – в мерцающую черноту.

По другую сторону баррикады Вудбери, за заброшенной почтой, разграбленной аптекой и ровными рядами обитых алюминием зданий, стоящих вдоль Джонс-Милл-роуд, простирались густые пекановые рощи и исчерченные тропинками леса. В этот ночной час, когда небо было совершенно чистым, а луна невероятно яркой, ландшафт казался первобытным, таинственным, окутанным туманом. То и дело вспыхивали огоньки светлячков, верхушки деревьев покачивались на ветру и уходили за горизонт, силуэтами выделяясь на фоне множества созвездий, усыпающих небо.

Мередит с трудом тащила огромную брезентовую сумку, шагая по темной земле.

Долгое время казалось, что стадо ходячих обошло эту часть города стороной. Выстрелы, крики и хриплые стоны едва фиксировались в сознании Мередит, пока она продвигалась на север. Мередит помнила, как они приехали в Вудбери с этой стороны, помнила, как они миновали озеро, помнила светлячков – они были похожи на волшебную пыль, которую Бог развеял над землей, на испанский мох, с которого то и дело падали искрящиеся капли. Она чувствовала запах стада – запах беды, греха и слабости – и слышала шаркающие шаги у себя за спиной.

Несколько мертвецов заметили ее и пошли на запах, как охотничьи собаки. Кролика уже выманили из норы, и началась погоня: ходячие приближались к ней, от стада откололась немаленькая группа, которая выбрала ее своей жертвой. Она запела и прибавила шаг.

– Тише, малыш мой, засыпай, папа принесет тебе каравай…

Звук ее голоса, который ей самой на фоне выстрелов и взрывов казался совершенно чужим, привлекал все больше и больше мертвецов, которые уходили прочь от города.

Краем глаза Мередит видела их призрачные силуэты, выделявшиеся на фоне яркого света натриевых прожекторов, – почерневшие, пустые оболочки людей, которые медленно поворачивались на ее пение, неуклюже меняли направление и один за другим устремлялись к ней.