Шаман похож и на эвелна, и на современного городского мужчину. Лицо его морщинисто и обветренно, темно-коричневое от жесткого местного ультрафиолета и ветров. Или от рождения. Он уже в том возрасте, когда черты лица «закрывают» национальные признаки. При первой встрече я бы дал ему от сорока до шестидесяти.
– Ты кто по национальности?
– Никто, и звать меня никак; так, одинокий странник[16]. (Смеется.)
– Ну а все же?
– Метрик не было, спросить поздно.
– Местные думают, что ты эвелн?
– Хоть горшком назови.
– Почему они так теряются в городе?
– Не теряются, не успевают.
– Как это?
– В привычной ситуации они действуют на основе понимания так, как им кажется правильно. В городе не чувствуют, что правильно. Соответственно не могут вовремя принять решение о действии.
– Часто кажется, что они боятся.
– И такое, наверное, бывает. Хотя реже, чем у городских.
– Но они часто уступают в ситуациях, подчиняются.
– Для них ситуация еще долго не кончается. Счастье городских, что, размышляя, они гораздо чаще обвиняют себя в некомпетентности, чем их – в грубости.
– Если все же они обвинят городских?
– Очень редко.
– Ну все же?
– Тогда они охотятся прямо в городе. Могут улыбаться при встречах. Но ты уже – дичь.
– Жуть.
– Не тревожься, ты не агрессивен. Тебе не грозит.
18.07
Байдара сложно построена. Наверное, очень дорогая. Она мне напомнила вскрытый корпус самолета. Сложный остов из деревянных ребер, обтянутый моржовыми шкурами длиной метров десять. Ажурные крепежи для паруса и весел, какие-то конструкции, похожие на часть велосипедного колеса. Даже костяной наконечник гарпуна состоит из нескольких частей: последняя подобна прикрепленному бумерангу, складывается или крутится. Шаман ходил вокруг байдары и что-то обсуждал с эвелнами, наверное, ТТХ[17], так похоже их обсуждение на армейскую картинку.
– Как они передают опыт?
– В смысле?
– Ну, они не умеют считать, нет чертежей. Как строят такие байдары?
– Решают построить и строят, глядя на другие байдары.
– То есть даже мастеров специальных нет?
– Главное – не умение, а целеполагание.
– Это, наверное, специфика их культуры?
– Любой культуры.
– Ну, у нас судна не построишь, просто пожелав этого.
– Кто Кузьма[18] по образованию?
– По-моему, бывший артиллерист.
– А Вовчик[19]?
– Радиоинженер.
– А Генка?
– Понял. Среди них нет ни одного судостроителя.
– А как они построили свое судно?
– Сам видел. Резали заброшенный флот и варили свое прямо на песке.
– Хорошее?
– Сносное, наверное, хорошее.
– Не лукавь. Судно отличное. Лучше заводских. Раньше их называли беспроектными, а сейчас рыбнадзор и погранцы называют беспредельными[20]
