— А ребёнок? — спросила у Хейды.
— Фостре — дети рабов тоже рабы, хоть и рождённые, и выросшие в хозяйстве, — ответила местная прорицательница, — её мать умерла этой зимой, оставив Алину сиротой, девочку взял на содержание Хальгорд, пока он был в отъезде за ней обещала присмотреть Гудрун, идём не стоит тебе в это лезть.
— Алина, — прошептала я, глядя на спрятавшегося ребёнка за столом. Вид у малышки был забитый, а голодные глазёнки внимательно следили за руками женщин.
— Не отступишься? — вдруг спросила Хейда, — добрая ты слишком, такие в этом мире не выживут.
— Значит судьба, — бесшабашно улыбнулась, приняв решение, — идём уже.
После жаркой и потрясающе ароматной бани я и Хейда заперлись в доме вёльды, я, откинувшись на стену, обитую шкурой на удивление не вонючей, слушала наставления прорицательницы.
— Я уйду скоро, меня месяц не будет, ты будь осторожна, не всем по нраву твоё появление.
— Постараюсь, — согласно кивнула, — почему такая реакция?
— Лишний рот, а в селении зима была голодной, да и конунг своими словами выделил для тебя особое место в своём доме.
— Какое? — с недоумением спросила у женщины, но та, лукаво посмотрев на меня, не ответила.
— Где что лежит, я тебе покажу, а мясо будут и дальше приносить, — продолжила Хейда, — травы составлять научу.
— Хейда! — стук в дверь прервал вёльду, а я, услышав знакомый голос, быстро вскочила с кровати, принялась поправлять платье.
— Заходи! Я думала, раньше придёшь, — усмехнулась прорицательница, глядя на нахмуренного Хальгорда, который застыл в дверях и не отводил от меня свой взгляд.
— Эви? Я считал, что ты будешь жить в моём доме, — произнёс конунг, в его голосе мне послышалась горечь, но, может, я это себе придумала.
— Вот ещё, зачем она тебе в твоём доме? Там женщин хватает, — буркнула Хейда, — а здесь она сама себе хозяйка, да и я обучу её необходимому.
— Эви? — не обращая внимания на Хейду, снова обратился ко мне Хальгорд.
— Спасибо, но мне здесь действительно будет лучше, — быстро протараторила я, боясь передумать.
— Хорошо, — бросил он и прежде чем покинуть домик вёльды, добавил, — если изменишь решение, знай, мои дом открыт для тебя и, если что-то потребуется, приходи.
— Хальгорд! — остановила мужчину, — я знаю, что мне требуется.
— Слушаю, — произнёс конунг, так и оставшись стоять в дверях ко мне спиной.
— Можно я заберу Алину в дом вёльды? Я хочу, чтобы она жила со мной, — проговорила и, собравшись с духом, добавила, — это буде оплатой долга.
— Нет! — рыкнул мужчина, а я сжалась, понимая, что только что сравнила жизнь конунга и дочь рабыни, и с ужасом ожидала наказания. Вёльда же, склонив голову, с интересом наблюдала за мной и Хальгордом.
— Хорошо, я выкуплю её, — рыкнула в ответ, сжав кулаки для храбрости, я не собиралась отступать, эту Гудрун нельзя и близко подпускать к детям.
— Не нужно, побереги своё серебро, я отправлю её тебе, долг ещё за мной, придумай что-то другое, — ответил конунг и бесшумно растворился в темноте.
— Долг? — в удивлении приподняв бровь, спросила Хейда.
— Это они всё придумали, а я как раз только мешалась, — нехотя ответила, почему-то мне, казалось, что это личное, между мной и Хальгордом.
— Ну и где твоего ребёнка разместим? — усмехнулась женщина, поднимаясь с лавки. Прежде чем заявить Хальгорду о своём желании по дороге из бани, я получила согласие вёльды, ведь теперь в её доме буду жить не только я, но и ещё один человек, хоть и маленький.
