— Светлого, — тихий мелодичный женский голос донёсся за моей спиной, от неожиданности я резко развернулась и приготовилась дать отпор.
Передо мной стояла женщина, красивая и глядя на меня как-то очень по-доброму улыбалась. На вид ей было около сорока, но эта её улыбка и открытый взгляд делало её гораздо моложе.
— Я Анни, а ты Эвелин, — произнесла женщина, видимо, ей надоело наше затянувшееся молчание, — по дороге встретила спешившую Гудрун, она была слишком сердита.
— Ничего ей полезно, — ответила Хейда, не желая объяснять причину столь спешного ухода девицы.
— И то верно, — рассмеялась Анни, — мальчишки сказали, что вы пригласили меня в гости.
— Да, конечно, заходи, — очнулась наконец-то я, — в доме удобно будет? Отвару? Блинов? Алина, далеко не убегай и не задерживайся.
— Да Эви, — кивнул ребёнок, прежде чем скрыться за домиком вёльвы.
— А у меня два сорванца, никакого сладу с ними, хорошо Бруно с собой их забрал, хоть отдохну, — протараторила женщина, усаживаясь за стол, — вкусно пахнет.
— Будешь обедать? — тут же предложила я.
— Ой, нет, спасибо, — отмахнулась Анни, — Лив приготовила каши, отличная получилась. Должна признаться, я совершенно не умею готовить, у меня всё подгорает или не доваривается, вся община, наверное, в курсе.
— Кхм…, — я с трудом сдержала улыбку, действительно даже я уже знаю об этом, но Анни, кажется, это совсем не беспокоит.
— И тебе уже сказали? — фыркнула женщина и тут же рассмеялась, — Бруно был завидным женихом и много девиц ходили и заглядывались на него, хорошие хозяйки были, а выбрал меня.
— Значит, любит, — улыбнулась я, не зная, что ещё в данном случае, можно сказать, но вот такое отношение к жизни мне нравилось.
— А то, попробовал бы не любить, — снова рассмеялась Анни, — а ты значит Эвелин, о тебе много Бруно рассказывал.
— Да? И что же? — спросила, уж больно любопытно было, что же обо мне болтают.
— Ааа, не волнуйся, только хорошее, — махнула рукой женщина, — все уши прожужжал, какая ты замечательная.
— Хм…
— Да не беспокойся, своего Бруно я не ревную, — усмехнулась Анни, — куда он от меня денется, сковородка всегда у входа лежит, в качестве напоминания, о моей крепкой любви к нему.
— Весомые аргументы, — хмыкнула я и не выдержав, рассмеялась, на эту женщину невозможно по-другому реагировать, теперь я понимаю, почему Бруно так тепло отзывался о своей супруге, такую действительно невозможно не любить.
— Рассказывай, кто ты и откуда? — прошептала Анни, заговорщицки склонившись ко мне ближе, — мне жутко интересно.
— Я…, — растерянно произнесла и принялась рассказывать историю моего попадания на драккар, услышанную оттого же Бруно, вскользь упомянув, что жила в Бритте, в особняке и плыла к родным, — идти на драккаре выматывает, помыться негде, мы, конечно, заходили по пути в бухты, делая запас воды, но и вода в море холодная. И я была рада тому, что это путешествие закончилось.
— Да, тяжело тебе пришлось, Хальгорд хороший конунг, почему ты не стала жить в его доме? — спросила Анни.
— Мне с Хейдой хорошо и Алине здесь лучше, — пожала плечами, я не хотела, да и не знала, что ответить.
— Славно, что Алину забрала, — задумчиво протянула Анни, — Гудрун грубая девушка, не всем хорошо живётся в доме конунга.
— Хм… а Хальгорд знает?
— О чём? — усмехнулась женщина, — никто не жалуется. Я слышала, ты Алину освободила?
— Да, — кивнула, удивляясь такой скоростью распространения по селению слухов, ведь всего несколько часов назад, в кузне, пока, ждали, когда расплавиться стекло, я при Хальгорде, Асвёрде и Хаконе это сделала. И даже присутствие ребёнка не потребовалось и бумаги не нужно, сказал, что освобождаешь, и всё. Странно, но здесь твоё слово стоит дорого.
