— Мне Агна сказала, а ей Ула, — отмахнулась женщина, заметив на моём лице удивление.
— Ясно.
— И чем заниматься будешь? Здесь в общине, — продолжила расспрашивать Анни.
— Ну, не знаю ещё, а ты что мастеришь? — проговорила, понимая, что устала от такого напора, а ещё опасалась, как бы моя ложь не выплыла наружу, но не говорить же, правду. Вон и вёльва, слушая меня хитро посмеивалась, наверняка что-то знает, но помалкивает.
— Ооо, я тку, — торжественно объявила Анни, — узорчатую тесьму, говорят, красиво получается, дорого продаю. Смотри.
— Потрясающая работа, — восхитилась я, взяв в руки, узкую полоску декоративной ткани, такими платья и рубахи по краю были обшиты. Смотрелось очень нарядно и ярко.
— Мама меня научила, Бруно станок маленький сделал, вот я увлекусь и забываю про кухню, — усмехнулась Анни, — а Лив, моя сестра вышивает красиво и шерстью, и шёлком и даже серебряной нитью.
— У вас, выходит, семейная мастерская, — произнесла я, задумчиво рассматривая тесьму, казалось, в ней чего-то не хватает, а чего именно не пойму.
— Бруно говорил, ты тоже умеешь плести, — сказала женщина, хитро взглянув на меня, — браслеты обережные.
— Фенечки, — согласно кивнула, — плела из старых ниток, на драккаре плыть долго и скучно, надо было занять руки и кхм… голову.
— Научишь? А я тебя тесьму ткать научу, хорошо на торгу разбирают.
— Научить научу, а ткать пока не буду, не моё это, — отказалась я, наливая отвар в кружку.
— Но мне и нечем тебя больше научить, — растерянно пробормотала Анни, — разве только Лив вышивать...
— Анни, не волнуйся, мне совсем нетрудно и буду рада, показать тебе плетение, — успокоила женщину, удивляясь такой странной реакции, надо у Хейды уточнить, сделала себе мысленную зарубку.
— Спасибо, — обрадованно воскликнула женщина, — но, если передумаешь, я всегда рада.
— Хорошо, — кивнула я, — Анни, а чем вы вечерами занимаетесь?
— Ну…, накормим мужчин, уберём всё и плету, — ответила женщина, — на праздниках гуляем, песни поём.
— Ясно, спасибо, — поблагодарила я, замолчав, не зная, о чём ещё спросить, вот так сразу ничего на ум и не приходит.
— Я, наверное, пойду, — засобиралась женщина, поднимаясь из-за стола, — ты заглядывай к нам, наш дом рядом с конунгом стоит, всего в ста шагах от горы. Вечерами у нас собирается несколько девушек с разных домов, мы работаем и болтаем.
— Хорошо, постараюсь прийти, — заверила я Анни, провожая её к дверям, — ты тоже заходи в гости, сегодня день такой странный получился.
— Я понимаю, тебе столько всего надо узнать, — улыбнулась Анни, — всем в чужой семье с начала тяжело.
— Ну да, — усмехнулась я, — спасибо тебе, была рада знакомству.
— Приходи, — махнула напоследок Анни, направившись к селению.
— Что придумала? — спросила Хейла, стоило мне вернуться в дом.
— Откуда знаешь? — лукаво улыбнулась, подходя к столу.
— Вижу, — хмыкнула старая вёльва.
Ответить не успела, в дверь снова постучали и в дом зашёл конунг, бросив обеспокоенный взгляд, он замер на пороге и внимательно осмотрел меня, но вот глаза мужчины изменились, и морщина между нахмуренными бровями разгладилась.
— Ты рано, — нерешительно произнесла я, нарушив затянувшееся молчание.
— Хм… успел закончить пораньше.
— Есть будешь?
— Да, — кивнул Хальгорд, направляясь к чашке с водой, — Хейда, мы завтра утром на торг выезжаем, ты говорила привезти тебе что-то нужно.
— Ну раз Эвелин нынче едет, ей и скажу, — усмехнулась вёльва, поднимаясь с лавки, глядя на меня, продолжила, — гляну, где Алина и баню попрошу стопить, ты хотела сходить.
