Лира стояла и невидяще взирала на травянистую площадку, серое небо, черные стволы Лесных деревьев далеко впереди, чувствовала, как в груди колют острые грани льда, в который давно превратилось ее бедное сердце, и думала, думала. Она не сказала ни слова лжи Весте, но утаила от нее истинные эмоции. Нет ничего хуже, чем демонстрировать окружающим злость, грусть, боль или даже радость, какими бы яркими и сильными они не были. Проще и дороже для психики смеяться над проблемами и над теми, кто их доставляет. Шутить, язвить, лезть в мысли. После этого даже самый отъявленный задира уйдет прочь, а если не отвяжется, как Влада Лаврова, только себе хуже сделает.
Любой человек, не знающий своих родителей, будет восхищен сведениями о них, особенно такими. И Лира вымученно улыбнулась.
− Спасибо, − проговорила она, кивнув Холод. – У тебя классное имя, очень говорящее. Ты приносишь добрые вести.
Та зарделась – бледноватые веснушчатые щеки стали ярко-алыми. Смешная. Лире захотелось протянуть руку и погладить ее по плечу, но она не стала, ведь Веста боится неожиданных жестов.
Поэтому всего лишь задала легкий простой вопрос:
− Как дела у Защитного клуба?
Веста робко улыбнулась, в золотистых глазах мелькнуло счастье.
− Отлично! Несколько старшеклассниц оценили идею и захотели преподавать самооборону, показывать младшим девочкам, как защищаться, если напали с магией сзади. Парни, правда, написали директору всяких возмущенных писем, но Ева обманом забрала их, пока тот не прочел, и выкинула в туалете…
− Вот и славно, − пропела Лира. – Скажи, ты случайно не знаешь, где находится мой старый дом?
Вопрос ударил внезапно, словно бадминтонный волан по лбу, но конечно Веста знала! Как ей мог быть неизвестен давно заброшенный особняк в центре города, проходя мимо которого тетя Арина поджимала губы и шипела о проклятых черных колдунах, которым нет покоя ни днем, ни ночью, и которые хотят правдами и неправдами уничтожить сперва светлых магов, а потом весь род людской? Одноэтажный покосившийся дом из красного кирпича с белой черепичной крышей был словно бельмо на глазу у вредных обывателей, и только немногие не обходили его стороной, напуганные страшными сказками про наложенные смертельные заклинания.
Странный и опасный разговор произошел двадцатого сентября – Лира это крепко запомнила, она вообще отлично запоминала числа, даты, и никогда не испытывала проблем с числоведением, за что Аркадий Иванович нарадоваться на нее не мог. Несколько дней подряд продолжались дожди, сонное настроение и вялые стычки с Владой, а потом неожиданно настал выходной. По воскресеньям школьники не учились и занимались, чем им заблагорассудится. Директор Айвет давно дал понять, что ему нет дела до неурочного досуга учащихся – пусть хоть по улицам Китежа слоняются до ночи и пьют брагу из банок, лишь бы по школе не бегали, и ему думать не мешали.
Предположение о директорских великих думах вызвало у Лиры легкую улыбку.
Готовясь к чаропортации в Китеж, девушка пригладила лохматые кудри, нанесла на губы легкий блеск, надела черно-красную куртку – едва ли не единственную теплую вещь, которая была у нее, надо бы обновить гардероб, и зашнуровала ботинки. Теперь можно отправляться, а Веста, наверное, ждет у ворот школы. Так и оказалось: когда Лира бегом спустилась по крутой лестнице, подруга стояла там, на продуваемом всеми ветрами пятачке земли. Без Агата одиночество ощущалось слишком остро, но таково основное правило Чарослова: маги путешествуют, куда захотят в свободное от учебы время, а коты остаются в стенах академии. Пусть так, если для животных безопасно.
