Отгоняю от себя назойливую мысль, что она, возможно, знакома с моим отцом:
– С восемнадцати.
– Количество половых партнеров?
– Всего или сейчас?
– Сейчас.
– Один.
– А вообще?
– Два.
Она отрывается от карточки и смотрит на меня:
– В последнее время нигде не переохлаждались?
– Ночевала в парке на скамейке, – отвечаю.
– Ну вот! Что и требовалось… – Она осекается. – То есть как это: ночевали в парке? У вас что, нет дома?
– Это было в чужом городе, – вру я.
– Тем более в чужом городе. Это же опасно! Вас могли ограбить, или собаки покусать, или… Да мало ли что могло случиться! – Она опускает голову, снимает и снова надевает очки. – Анализы будут готовы на новой неделе. Тогда я смогу сказать что-то определенное. Позовите следующую.
* * *
Иногда мне кажется, что где-то рядом бродит мой двойник. Что стоит мне завернуть за угол или войти в ближайшую дверь, и мы обязательно столкнемся. Но я не заворачиваю, оставляю дверь закрытой. Я не знаю, что мой двойник может сказать мне, и это пугает меня. Должно быть, она также боится и избегает меня. Мы идем навстречу друг другу вдоль перпендикулярных улиц и у самого перекрестка разворачиваемся и бежим в разные стороны. Никто не хочет встретиться с собой.
* * *
Над баром в Base Cafe висят черно-белые фотографии в рамках. На одной из них Джонни Депп в шляпе и очках. Мы с Мариной берем виски с колой. Люси от выпивки отказывается. Она ерзает на стуле и поглядывает на свою сумку.
– Как вы думаете, в туалете есть пожарная сигнализация? – спрашивает она.
– Делать им больше нечего, – отвечает Марина.
– Тогда я пошла. Кто со мной?
Мы мотаем головами.
– Ладно. Мне больше достанется. – Она проходит через зал и исчезает за дверью уборной.
– По-моему, она злоупотребляет, – говорит Марина.
– Ага. Я теряю в ней собутыльника.
– Это не смешно. Последнее время она все время накуренная. Я думала, после Давида она завяжет.
– Давид уходит, трава остается, – пытаюсь отшутиться я.
– Помяни лешего, – вдруг шепчет Марина, глядя в сторону входа. – Он здесь. И он с Инной.
– С кем?
– Сейчас познакомишься.
– Привет, – говорит Давид. На нем футболка с надписью «I wanna be your dog». Волосы закрывают половину лица. Он держит за руку чернобровую блондинку в белой футболке и голубой юбке до середины голени.
– Здравствуйте, – говорит девушка и отрывается от его руки.
Она делает шаг в сторону Марины, но та всем своим видом – стиснутые зубы, сдвинутые брови, сжатые колени – дает понять, что обниматься не будет.
– Ты разве не в Москве? – спрашивает у меня Давид.
– Самолеты все еще летают, – отвечаю я.
– Вы знакомы? – Давид смотрит на девушку.
– Инна, – говорит она и протягивает руку.
– Зарина. – Я жму руку и понимаю, что они оба укурены вусмерть.
– Мы тут с Люси, – говорит Марина. Ей не хватает только транспаранта с надписью «Убирайтесь!»
– Да? – Инна озирается. Люси выходит из уборной.
– О, Давид! Инна! – восклицает она и целует каждого в щеку. – Вы здесь вдвоем?
– Вдвоем, – отвечает Давид. – Нас на кишку пробило.
– Съели бы слона, – хихикает Инна.
– О, понимаю. Думаю, меня тоже скоро пробьет.
– Тогда возьмем пиццу?
– Две пиццы! Пойдемте за столик. Девочки, вы пересаживаетесь?
– Нет, мы здесь посидим, – отвечает Марина за нас обеих.
– Ну ладно. А я брошу вас на время. Станет скучно, подходите.
Они оставляют нас и устраиваются за столиком в дальнем углу.
– Конопляный лист как символ мира, – говорю я.
