Первым ответил Густав:
– Я бы не сказал, Мартин, что здесь все сторонятся этого разговора. Все всё понимают. Просто надо закончить со сбором пшеницы, чтобы оценить окончательный объём провизии.
– А я смотрю, – начал Вильгельм, – вас совсем не беспокоит такой вариант.
– Мы просто реалисты – парировал Мартин.
– Вы просто сумасшедшие – возразил Томас.
– Поаккуратнее с выражениями – настаивал Густав.
Томас забыл про игру, опустил стакан на стол, резко встал с табурета, ткнул пальцем в сторону Густава и сказал с упрёком:
– Легко говорить, когда у тебя нет дочерей.
Немного повысив голос, Густав ответил:
– Это что ещё значит!? Не хочешь ли ты сказать, что я сволочь безжалостная!? Или может ты считаешь, будто я виноват в том, что у меня три сына!?
– Меня не волнует, что ты думаешь – продолжал Томас. – У многих из нас девочки старше десяти лет, и мы не собираемся выслушивать такие разговоры от тех, кто ничем не рискует.
– Да как ты смеешь!? – крикнул Мартин, ударив по столу. – У меня помимо сыновей тоже есть дочь, но я стараюсь мириться с волей судьбы, а не избегать ответственности.
Герману захотелось встать и призвать всех к спокойствию, но Томас выкрикнул очередную реплику:
– Да что ты говоришь!? У тебя есть дочь!? У Вильгельма их четверо, из которых только одной ещё нет десяти! Каково ему слышать подобные вещи!? Окажись ты на его месте, не думаю, что у тебя хватило бы духу поднять этот разговор!
Вдруг Андреас подскочил со стула, встал между двумя столами и закричал во весь голос:
– ДОВОЛЬНО!!!
В амбаре повисла тишина, которая была громче канонады пушек.
Быть может, Андреас и не заставил всех успокоиться, но, как минимум, он заставил всех сесть на свои места. Он же остался стоять и начал излагать своё предложение:
– У многих из присутствующих есть дочери. Прежде всего надо отнестись с пониманием к их мнению и не вести себя так, как будто мы тут обсуждаем участь какого-нибудь животного. Так или иначе, этот вариант обдумывать ещё рано. Мы ещё не собрали весь урожай и не провели подсчёт. В любом случае можно поохотиться. В конце концов, можно забить чуть больше скота, тогда мы заменим часть растительной провизии мясом и одновременно сократим расход урожая на содержание животных. Так что для начала каждому из нас надо поработать мозгами, – затем Андреас посмотрел на Мартина, а после на Густава, как бы адресуя свои слова им, – а потом уже предлагать подобное.
Мартин не мог понять Андреаса просто по той причине, что у него три сына и ни одной дочери. Густав же был уверен, что Андреас переживает за своего отпрыска, который уже нашёл себе невесту среди местных девушек.
Как бы там ни было, эта тема была закрыта. По крайней мере на время.
Допив свой стакан, Вильгельм встал из-за стола, собираясь возвращаться домой. Андреас и Томас предложили ему сыграть партию, но он в вежливой форме отказался. С каждым днём он старался всё меньше времени оставлять Аву одну, опасаясь преждевременных родов, как это уже было однажды, когда родилась Астрид.
Вскоре Вильгельм переступил порог дома. Обычно он сразу отправлялся к кровати, где, прежде чем закрыть глаза, крепко прижимался к Аве, которая на таком сроке уже не могла спать на животе и ей приходилось лежать на боку. На этот раз Вильгельм подошёл к кровати, где спали девочки. Он наклонился и поцеловал каждую в лоб. В эти секунды на его глазах уже начали скапливаться слёзы, но он нашёл в себе силы сдержать их.
