Иду на отчаянные меры, ведь что такая простая девчонка, как я, может предложить такому мужчине, как он? Остается только умолять и уповать на его благосклонность.
Его губы трогает легкая усмешка, после чего его лицо вновь принимает строгий вид.
— Сомневаюсь, что ты потянешь, — грубо осекает.
Чувствую, как дрожит подбородок. В глазах все плывет, еще немного и начнется слезопад.
— Но у меня есть к тебе предложение, — тон все такой же равнодушный.
— Какое? — тут же интересуюсь и стираю со щек первые слезинки.
Цепляемся взглядами. В моем – лучик надежды, в его – арктический лед.
— Станешь моей, получишь дом обратно.
4. ГЛАВА 4.
Кира
— Что простите? — хлопаю ошарашенными глазами и переспрашиваю, потому что не уверена, что верно расслышала слова Холодова.
— Я предлагаю тебе сделку, Кира, — говорит ровным тоном. — Твое тело в обмен на дом.
— Вы с ума сошли? — резко вскакиваю с кресла, не обращая внимания, как с моих колен падает рюкзак.
— Решайся, девочка, — он выпрямляется и кладет ладони на стол, продолжая сверлить меня строгим взглядом. — Дважды я не предлагаю.
В висках болезненно пульсирует от происходящего, на секунду теряю дезориентацию, закрываю глаза, а затем снова смотрю на Холодова. Он как сидел величественно в своем кресле, так и продолжает сидеть. Снежный король, блин!
Быстро поднимаю рюкзак с пола, а в голове так и крутятся его мерзкие слова «тело в обмен на дом», «тело в обмен на дом».
Бежать надо, бежать отсюда подальше!
Не проронив ни слова, я пулей вылетаю из кабинета и по памяти стремительно направляюсь к лифту. К горлу подкатывает ком, от испуга во рту пересохло, и язык лежит камнем. Не обращая внимания на работников офиса, судорожно клацаю по кнопке, вызывая кабину. Некоторые открыто на меня пялятся, ловлю сочувствующие взгляды и смотрю на табло, отчитывающее этажи.
Только когда за мной закрываются створки, я льну спиной к холодной стене и осознаю весь ужас поступившего предложения. Как можно говорить о таком спокойно? Он же открытым текстом предложил переспать с ним в обмен на дом! Вспоминая, какие проблемы меня теперь ждут, сердце болезненно сжимается. Начинаю размышлять, где можно за короткое время заработать максимально много денег, чтобы прийти и бросить их в лицо этому наглому и самоуверенному придурку. У меня не так много ценных вещей, если я их и продам, то не наберу нужную сумму, которую, кстати, так и не озвучил Холодов. Даже не дал право выбора, сразу перешел к важному. Но я и сама понимаю, что наш дом стоит несколько миллионов, я и на один не наскребу.
Тело мое, он, видите ли, захотел! Да в нем нет ничего святого, сухарь бессердечный. Относится к девушкам потребительски, лишь бы удовлетворить свои похабные потребности.
Когда запал пропадает, я вновь окунаюсь в суровую реальность и понимаю, что дом я так и не отвоевала. Да и о какой войне может идти речь, если он сразу же убил меня своим предложением, словно четким выстрелом в лоб.
У меня есть две недели, чтобы освободить дом. Ставлю себе цель – за первую неделю собрать максимально возможную сумму. И начну я с близких мне людей.
Спускаюсь в подземку и направляюсь в сторону консерватории.
*****
— Кира, девочка моя, — радостно восклицает Мария Евгеньевна, мой любимый наставник и лучший преподаватель консерватории, — вот только вчера выпустила вас, а уже безумно соскучилась.
— Здравствуйте, Мария Евгеньевна, — вхожу в кабинет и крепко обнимаю женщину.
