– Послушай, дружище, – не отрываясь взглядом от незнакомки, продолжил Гарик, – вот тебе пару червонцев, добавишь из своих, если что, и расплатишься за наш столик, по рукам?!
– А как же наши подружки-телочки, твоя Светочка? – развязно поинтересовался изрядно накачанный приятель. – Она же от тебя зенки свои блядские не сводит, готова прямо тут отдаться.
– Дарю ее тебе, дружище. – Гарик по-свойски похлопал его по плечу, – если хочешь, устрой с ними групповуху… Никогда не пробовал?! Ну так попробуй. Великолепный кайф гарантирую. Клиентки, думаю, уже созрели. Песенку помнишь: "Созрели вишни в саду у дяди Вани…"?.. Короче, прощевай, брат, меня ждут великие свершения.
– Да что ты в ней нашел? – все еще пытался удержать Гарика собутыльник. – Ну подумаешь, на артистку Любовь Орлову в молодости похожа. – Тут надо отдать должное наблюдательности подвыпившему повесе, он попал в точку: в юности многие Ленины подружки так и называли ее в глаза – Ленка Орлова – за большую внешнюю схожесть со знаменитой киноактрисой. – Да мы, если захотим, настоящих служительниц муз снимем, не все же время нам с блядями таскаться. Послушай…
Но Гарик, подогреваемый охотничьим азартом, безошибочно почуяв и определив новую, весьма не похожую на прочих жертву, уже сорвался с места вдогонку за блондинкой, свернувшей за угол дома и потерявшейся из виду.
– Грустите, солнышко? – Он так внезапно и беспардонно вторгся в ее спокойный, тихий мир, что она невольно вздрогнула. Ей явно не понравилось это вторжение, особенно то, что незнакомый мужчина, от которого к тому же несло винными парами, крепко обхватил ее за талию.
Она испуганно и умоляюще взглянула на незнакомца, выдавив из себя:
– Руку, пожалуйста, уберите.
– А что, мешает?
– Да, мешает.
– Ну как хотите, – тоном раскаявшегося хулигана изрек Гарик, – я ведь хотел как лучше. Думаю: грустно одинокой барышне, надо ее приголубить, развеселить.
– Благодарю за заботу, но, во-первых, я не одинока, со мной, как видите, идет сын, а во-вторых, мне вовсе не грустно, так что вы не угадали.
– В таком случае, мадам, великодушно прошу не гневиться и извинить несчастного человека.
– Это вы-то несчастный, – уста Лены изобразили скептическую улыбку; как ни странно, она проявила интерес к завязавшемуся диалогу.
– Конечно, – на серьезно-романтической ноте заливал Гарик, – и одиноко, и грустно, и пообщаться не с кем… Помните, как у Михаила Юрьевича Лермонтова: "Мне грустно, потому что я тебя люблю и знаю: молодость цветущую твою не пощадит молвы коварное гоненье: за…"
– Вы что, поэт, – прервала декламацию Лена, – или любитель, обожаете поэзию?
– Увы, даже не драматург.., а вот обожаю я вас. – Гарик вновь со всей темпераментностью своей подогретой алкоголем натуры прижался к Драйзеровой.
Она уже успела взять себя в руки и потому на сей раз ее сопротивление было более решительным:
– Я все-таки настоятельно прошу: без рук! В противном случае вы рискуете нарваться на неприятности.
– Будете звать милицию?.. Так я не причинил вам ничего плохого, помилуйте, сударыня.
– По-вашему выходит, лапать незнакомых женщин на улице – это вполне нормально?.. Вам, видать, не привыкать, если вы со всеми так обращаетесь, только вот маленькая неувязочка вышла: моя кандидатура для вашего гарема не подходит.
– Ох, ох, какие скверные выражения, какие невероятные умозаключения на мою бедную голову. Зачем же так извращать мою галантность, сударыня?
