Анатолий Николаевич опешил.
– А честное имя?
– Чего оно стоит, честное имя? Главное – чтобы знали… – Он усмехнулся реакции Анатолия Николаевича. – Вы не дергайтесь. Успокойтесь. Я же не предлагаю вам стать преступником. Главное, чтобы обратили внимание. Время такое… Потом поймете, что я прав. Костюм приличный у вас есть?
– Есть. А что?
– Снимать вас будут на телекамеру. В четверг. Пойдете на заседание избирательной комиссии. Получать удостоверение кандидата. Важное событие. Местное телевидение я притащу. Понятно? Держите себя уверенно. Вы – защитник светлой коммунистической идеи. Только не перегните палку. И не хамите. – Каким строгим был его взгляд.
– Понял. Вы там будете?
– Нет.
– Почему? – испугался Кузьмин.
– Есть другие дела. – Не мог же Григорий сказать этому недотёпе, что у него есть еще один подопечный, и он вообще не хочет светиться на официальных тусовках, чтобы не попасть впросак. – Вы людей набирайте. Это за вами. Здесь должна кипеть работа. – Он показал пальцем куда-то вниз. – Кстати, вам нужны доверенные лица. Вы ищите?
– Люди не хотят просить отпуск. Боятся, что выгонят с работы.
– Я же вам говорил: доверенным лицам по закону обязаны давать отпуск.
– Я им объясняю. Все равно боятся.
Досадливо поморщившись, Григорий подытожил:
– Ищите. Крутитесь. Хватит спать. А начальство пугать надо – есть закон, обязаны выполнять.
– Очень много они выполняют, – проворчал Кузьмин.
– Молчать будете, ничего не получите… Всё, я побежал. Дела.
Григорий покинул убогую комнату. Дорога лежала в настоящий штаб. Он знал, что его стремительное появление будоражит временных подчиненных. Они побаивались его, и это казалось ему полезным – сотрудники должны выкладываться, если им платят хорошие деньги.
Ревизия текущего состояния дел была проведена. Оплеухи и благодарности – розданы. Он отправился на третий этаж, по пути многозначительно подмигнув Ольге, та не ответила, опустила глаза. В солидном помещении его ждали. Начался очередной важный разговор.
– По результатам опроса вы на втором месте. На первом по-прежнему Квасов. Но разрыв уменьшился. Так что динамика положительная. – Григорий протянул своему главному подопечному листок. – Это график ваших встреч. Прошу его соблюдать. Завтра собираем начальников районных штабов. Пусть отчитаются.
Вялый кивок обозначил одобрение словам Григория.
– А как проект? С этим… Хуммо комми. Какое, бл…ь, там название ты придумал?
– «КОК». Красный ответ Квасову. Всё в порядке. Проект развивается. Послезавтра Кузьмин получает удостоверение кандидата. Можно будет начать агитацию. Тут уж мы позабавимся, потопчем Квасова.
– Уверен, что никто не подкопается? – сколь пристальным был взгляд самых важных глаз.
– Абсолютно уверен.
– Хорошо… Надо отметить. – Самая важная голова обернулась к сидевшему рядом человеку, хранившему неизменное молчание. – Что ждешь? Давай вискаря… – И вновь хитрые глаза на Григория. – А как ты собираешься реагировать на тот компромат, который готовят против меня?
– Другим компроматом. Лучшей защитой по-прежнему является нападение.
– Хорошо… Дашь посмотреть, что ты там придумал.
Содержимое бутылки перетекло в четыре стаканчика. Руки вознесли их над столом.
– За успех, – сказал самый важный голос.
Виски попало туда, куда ему изначально предопределено было попасть – в глотки, чтобы затем опуститься в желудок со всеми вытекающими отсюда последствиями.
