И все же, если бы мы увидели во время сафари даже поздних, самых «развитых» австралопитеков, мы все равно бы приняли их за обезьян. Они по-прежнему имели совершенно обезьяний череп и «лицо»; их тела были густо покрыты шерстью, рост редко превышал один метр. По всей видимости, хождение на двух ногах они (например, когда была важна скорость) легко перемежали скачками на четырех лапах. Речью они также не обладали: общались громкими гортанными «уханьями», быть может, лишь чуть более разнообразными по смыслу, чем шимпанзе. Если бы современный ребенок увидел австралопитеков из окна джипа во время сафари, то его реакция была бы, скорее всего такой: «Папа, мама, смотрите – вон те шимпанзе привстают на задние лапы, а передними что-то друг другу показывают. Они такие смешные и необычные!»
Следующая остановка в нашем путешествии: период от полутора до двух миллионов лет до нашей эры. Те же места, но с более широким ареалом: не только современные Кения, Танзания, Эфиопия, но и жаркий полупустынный Чад, а также обширные низкие леса юга Африки. Область проживания древних людей, несмотря на все трудности их быта, впервые в истории заметно расширилась, что доказывает их определенный успех в конкуренции с другими видами.
Когда мы говорим о ходе эволюции человека, важно помнить следующий, пожалуй, ключевой факт этой эволюции. В тексте Библии, например, мы видим простую и четкую преемственность – от отца к сыну, затем внуку и правнуку, от поколения к поколению. «Авраам родил Исаака, Исаак родил Иакова» – и так далее вплоть до тридцатого колена. Разум человека стремится к упрощению, систематизации любого информационного древа, так как это привносит во все четкость и ясность.
Очень хотелось бы выстроить такой же четкий ряд и здесь: австралопитек превратился в «человека умелого», тот поумнел и стал «человеком прямоходящим», и так далее, вплоть до нас, любимых.
Но в реальности эволюция человека происходила совсем не прямолинейно. О каких-то ее этапах мы (благодаря щедрому урожаю находок) знаем много; другие этапы по малопонятным причинам почти не сохранили останков, и о том, что происходило тогда, мы лишь смутно догадываемся. Часто несколько параллельных, сильно отличающихся видов древних людей сосуществовали и даже соперничали друг с другом. Бывало и так, что «основная» (в нашем понимании) ветвь людей вдруг резко обрывалась, а в слоях на сотню тысяч лет позже мы находим останки вроде бы их потомков, но успевших за этот короткий по меркам эволюции срок резко измениться (снова мы можем лишь строить догадки, почему это произошло).
К счастью, наука о происхождении человека бурно развивается; общая картина процесса имеет внутреннюю логику, а щедро разбросанные по шкале времени «белые пятна» эволюции медленно, но верно заполняются новыми археологическими находками. Но и открытых вопросов по-прежнему много. Если говорить точнее, то со временем белых пятен в ранней истории человека и сомнений в том, что мы ее понимаем в общем правильно, становится не меньше, а больше. Например, недавно в Кении найдены массовые останки существ, которые датируются тремя с половиной миллионами лет до нашей эры, которые не были австралопитеками, анатомически соответствуя более ранним приматам, и вообще не имевшие отношения к людям, но которые уже имели более совершенные каменные орудия, чем поздние, самые «продвинутые» австралопитеки. Есть даже смелая теория о том, что люди вообще не имеют к австралопитекам никакого отношения, а развились от каких-то других, пока не известных науке видов приматов.
