– Навести пушки! Мистер Чизмен! Прибойничий у пушки номер семь не занимается своим делом. Я хочу знать его имя.
Проуз направил подзорную трубу вперед. Это была его обязанность как офицера, отвечающего за навигацию, но и его привилегия.
У Хорнблауэра чесались руки последовать примеру Проуза, однако он сдержался. Обо всем важном Проуз ему доложит. Он выждал, пока сделают еще один учебный бортовой залп, и только потом заговорил:
– Мистер Буш, можете закрепить пушки, спасибо.
– Есть, сэр.
Проуз протянул Хорнблауэру подзорную трубу.
– Это маяк на Уэссане, сэр, – сказал он.
Хорнблауэр поймал дальний отблеск маяка – гигантской конструкции, увенчанной фонарем. В мирное время французское правительство поддерживало здесь огонь для морских судов – половина мировых торговых путей проходит мимо Уэссана.
– Спасибо, мистер Проуз. – Хорнблауэр вновь мысленно представил карту, вспомнил планы, которые составлял, готовя судно к отплытию, во время медового месяца, во время морской болезни, в последние напряженные дни. – Ветер становится более западным. Но пока мы доберемся до Сен-Матье, стемнеет. До полуночи мы будем идти к зюйду под малыми парусами. За час до рассвета я хочу быть в лиге от Черных Скал.
– Есть, сэр.
Буш, только что закрепивший пушки, присоединился к ним.
– Посмотрите, сэр! Мимо нас проходит состояние.
С наветренной стороны скользило большое судно, его паруса вспыхивали в лучах клонившегося к западу солнца.
– Французский индиец, – заметил Хорнблауэр, направляя на него подзорную трубу.
– Четверть миллиона фунтов, – убивался Буш. – Вам бы досталось сто тысяч, если бы только объявили войну. Неужели вас это не бесит? С этим ветром он благополучно доберется до Гавра.
– Другие будут, – попробовал утешить его Хорнблауэр.
– Не так много. Уж поверьте Бони. Он предупредит их всех, как только решится воевать, и все французские корабли укроются в нейтральных портах. На Мадейре и на Азорах, в Кадисе и в Ферроле. А ведь мы могли бы заработать состояние!
Возможность получить призовые деньги постоянно занимала мысли каждого флотского офицера.
– Возможно, еще заработаем, – сказал Хорнблауэр. Он подумал о Марии и о своем жалованье – сотня фунтов сильно изменила бы дело.
– Возможно, – без особой надежды ответил Буш.
– А вот и другая сторона медали, – добавил Хорнблауэр, указывая на горизонт.
Вдалеке виднелись еще несколько парусов, уже британских. Они свидетельствовали о широчайшем размахе британской торговли. Эти корабли везут богатство, которое позволяет содержать флот, поддерживать союзников, производить оружие, не говоря уже о том, что они дают начальную подготовку матросам, которые впоследствии займут места на военных кораблях, которые, в свою очередь, сохраняют моря открытыми для английских купцов и закрытыми для их врагов.
– Это всего-навсего британцы, сэр, – удивленно сказал Проуз. Он не видел того, что видел Хорнблауэр. Бушу пришлось пристально глядеть на капитана, пока до него дошло.
Бросание лага, а потом и смена вахты избавили Хорнблауэра от искушения прочесть проповедь.
– Какая скорость, мистер Янг?
– Три с половиной узла, сэр.
– Спасибо. – Хорнблауэр повернулся к Проузу: – Держите прежний курс.
– Есть, сэр.
Хорнблауэр направил подзорную трубу вперед и немного влево. Черное пятнышко подпрыгивало на волнах возле острова Молэн. Хорнблауэр внимательно за ним наблюдал.
– Я думаю, мистер Проуз, – сказал он, не отрываясь от подзорной трубы, – мы могли бы взять курс немного ближе к берегу. Скажем, на два румба. Я хотел бы пройти близко от этого рыбачьего судна.
