Читать онлайн Олли Серж - Хорошая для Авторитета



1. Глава 1. Непристойное предложение

Таисия

Наручники сдирают кожу на запястьях. Мне кажется, что они специально застегнуты так туго, чтобы я ощущала постоянную боль от любого движения.

-Итак, - смотрит на меня следователь. - Гражданка, Васнецова, вы утверждаете, что не убивали Лапину Веру Аскольдовну. Как вы можете тогда прокомментировать гематомы на ее теле и трещину ребра?

Я закрываю лицо руками, чтобы сдержать слезы. Перевожу взгляд на своего адвоката.

-Таисия, - вдруг оживает он, - я вам напоминаю, что вы имеете право не давать показания против себя, но предупреждаю, что это в свою очередь будет расценено, как отказ работать со следствием.

-Да нечего мне больше сказать! - Истерично повышаю голос. - Бабушка болела. Она последние три года вообще практически не вставала и была никому не нужна, кроме меня! Вы хоть раз пробовали помыть лежачего человека в одиночку?! Синяки у нее именно отсюда! Сосуды ломкие! Сын не приехал к ней ни разу! Даже хлеба не привез! А потом просто решил забрать себе квартиру!

Тяжело дышу, потому что снова сорвалась. Нелюди! Они даже не дали мне нормально оплакать бабушку.

-У нас имеется информация, что Валерий Эдуардович регулярно переводил матери деньги на карту, - вальяжно парирует следователь.

-Вы шутите? - Хмыкаю я. - Да бабуле было восемьдесят! Она кнопочным телефоном пользовалась с трудом, и никаких карт я у нее никогда не видела! Мы жили на ее пенсию и мою зарплату.

-Расскажите поподробнее, кем работаете.

-Я - преподаватель музыки в детской школе.

-То есть, к медицине не имеете никакого отношения? Как тогда ставили уколы?

-Господи… просто научилась. Бабушке нужно было делать их утром и вечером. Мы бы разорились на медсестрах.

-Соседка утверждает, что ваша бабушка часто кричала.

-Это вранье… - шепчу. - Я не понимаю, почему она так говорит.

-Признание писать будете? Я даю вам последнюю попытку. Раскаяние поможет снизить наказание. Суд учтет долгий срок болезни престарелой родственницы и ваше психологическое состояние.

-Нет, - мотаю головой. - Я не понимаю, при чем здесь я. Пневмония. У нее была обычная пневмония от отсутствия движения! Застой в легких!

-Артём Тарасович, гражданка Васнецова не понимает, что ее ждёт в тюрьме за пять лет, - обращается следователь к моему адвокату. - Может быть, вы ей расскажите? А я пока пойду… Дежурный!

Тяжелая, железная дверь лязгает за моей спиной. Я тупо смотрю перед собой.

Очень страшно. Больно. Холодно.

-Напишите чистосердечное, Таисия, - кладет передо мной лист и ручку адвокат. - Я изучил материалы дела. У вас нет шансов на оправдательный приговор.

-Если я напишу, - шепчу. - То у меня станет ещё меньше шансов. Почему вы меня не защищаете? Даже не делаете попытки вытащить! Только топите! Сколько вам пообещали мои отец и мачеха?!

-Вы обвиняете меня во взятке, Таисия? - Прохладно хмыкает.

Какая же мразь… Мне все становится ясно и без его ответа.

-Мне больше нечего сказать, - отвечаю тихо. - Отведите меня в камеру.

-Ну что ж, - хмыкает мужчина. - Как раз успеете к обеду. Уведите! - Кричит конвойному.

Я молча терплю, пока парень с плотным запахом пота и перегара откровенно меня лапает, делая вид, что проводит обыск и снимает наручники.

Прохожу вглубь своей одиночки, сажусь на кровать и только здесь даю волю слезам.

За что? Ну почему?

Случившееся до сих пор не укладывается в голове. Я пытаюсь вспомнить человека, который мог бы мне помочь, но не придумываю ни одного. Если быть точным, то ни у кого попросту нет столько денег, чтобы противостоять моим родственникам. Не зря мама не хотела с ними общаться!

Свернувшись калачиком, тревожно засыпаю. От постоянного нервного напряжения я вот уже неделю не могу отдохнуть глубоким сном, поэтому постоянно отключаюсь.

Будит меня стук в дверь камеры.

-Обед!

Раздаточное окно распахивается. Я подхожу к нему с тарелкой.

-Господи-Боже, - смотрит на меня женщина в белом халате и с чепцом на голове. - Не выпустили тебя ещё бедолагу.

Закусываю губу и качаю головой. Ее сочувствие делает меня ещё больше раненой.

-Мда… Слышала про тебя.

Зачерпывает половником кашу и наливает мне в тарелку.

-Слушай меня сюда, - понижает голос. - Жалко мне тебя. У самой мать лежала. Там и убить рад был бы, но не по православному это. Ты выйти хочешь?

-Хочу, - отвечаю опасливо.

-Авторитет местный женщину себе требует, - заговорщицки шепчет мне тюремная повариха. - Хорошая ты девка. Жалко, если посадят. А ОН, если понравишься, поможет.

Припадаю к маленькому окошку на двери камеры, чтобы ничего не пропустить.

-Что мне нужно будет делать?

-Так известно что, - хмыкает, - но мужика потерпеть оно все проще, чем пять лет баланду жрать. Подумай… - Плюхает перед моим носом тарелку. - На ужине ответишь. А я передам.

Захлопывает створку окна, удаляясь дальше по коридору.

Михаил

Безразлично просматриваю записи с камер наружного наблюдения ночного клуба.

На них моя новая телка обнимается с каким-то смазливым пацаном возле тачки.

Деньги мои поехали тратить, значит. Ах, как неумно…

-Ее предупреждали, что к другим мужчинам она прикасаться не имеет права? - Спрашиваю у начальника охраны.

-Конечно, Михаил Фёдорович. Все доходчиво объяснили. И что вопрос полностью конфиденциален. С ее агентством заключен договор. Анализы брали.

Перебираю пальцами по столу. Парочка уже смачно сосется. Руки пацаненка лезут моей телке под юбку.

Ревновать шлюх - это дело бессмысленное. Я даже не помню ее имени. Но научить девку правилам честных продажных отношений - это святое дело.

Со своей стороны я более чем щедр и никогда не перехожу границы.

-Приведите ее ко мне, - выношу вердикт тоном, от которого сразу разит предупреждением, что будет расправа. - Прямо сейчас. Я жду. Из постели их достаньте. А этого с чубом… Вывезите на объездную. Припугните, но не трогайте.

Конечно, мои архаровцы тут же кидаются исполнять приказ.

Я даже не успеваю доиграть партию в шахматы, как ко мне в камеру после короткого стука забрасывают блондинку в одном банном халате.

Она уже рыдает.

-Пожалуйста, не надо! Не трогайте меня! Валек - он друг. Просто однокурсник! У нас ничего не было.

Смотрю на эти жалкие присмыкания, прикуривая сигарету.

-Выбирай, - говорю, выдыхая плотную струю дыма в потолок камеры. - Трое конвойных из смены. Прямо сегодня. И ты свободна. Или до конца нашего с тобой договора будешь мыть утки в доме престарелых.

-Три недели? - Уточняет, недоверчиво поднимая на меня глаза.

-Именно, - киваю.

-Трое сегодня, и я вам ничего не должна?

-Молодец, а казалось, что с первого раза не понимаешь, - хмыкаю.

-Я согласна!

Снова глубоко затягиваюсь, чтобы скрыть омерзение на лице. Это даже не шлюха. Они хоть знают себе цену. В особенно дорогих есть даже своя экзотика. Сочные селянки и несостоявшиеся модели, иностранки - мулатки, циничные карьеристки. А это просто…

-Уведите! - Рявкаю.

Конвойные забегают в камеру. Встречаются со мной вопросительными взглядами. Да не трогал я ее! Баба же… хоть и расходная.

-Себе заберите. Утром отпустите. И найдите мне новую.

2. Глава 2. Каждому свое

Ухожу в душ. Спать уже не получится. Сейчас начнётся бесящая возня. Прямо под моим окном расположен продовольственный приемник. Задолбала зона.

Но здесь я буду, пока не найду гниду, которая решила убрать «Бурого». Два покушения за месяц в самых неожиданных местах - это не шутки.

Раны на ноге и руках после осколочных уже практически зажили, но все ещё требуют обработки и иногда тянут на погоду.

Возраст такой. Не мальчик…

До сорока трех люди моего образа жизни дотягивают редко. А если уж дотягивают, то живут долго.

Я пока не решил нужно ли мне это «долго». Кажется, все, что мог увидеть в жизни, я уже увидел. Как говорится, распробовал все сорта «говна». В них я специалист.

Вон, даже бабы кончились!

Но это я, конечно, гоню. Теплые, правильные, душевные женщины были мне никогда не положены. Да и не нужны. Скучно. Им нужны семья, дети, покой - ничего из этого списка я дать не могу. Как-то по-молодости пробовал ухаживать за одной. Ну и че? Она постоянно рыдала и ахала. Ахала и рыдала. У ее мамы день рождения, а у меня дела. Важные. И спать она ложилась в десять вечера… Кароче, в задницу!

Свою несостоятельность в каких-то вопросах я переношу от слова «никак».

По местным меркам моя камера - это люксовый люкс. С отдельной ванной, сортиром, спортзалом и двумя комнатами. Никто без моего разрешения дальше первой никогда не проходит. Там у меня сейф, техника и некоторые документы.

Даже убираю сам. Это своего рода развлеченте.

Иногда я выезжаю отсюда в охотничий домик. Погулять. Пожрать нормального мяса. Сходить в баньку. Выспаться…

После душа погружаюсь в работу. Просматриваю счета предприятий, обедаю. Терплю обработку ран.

Я даже рад, что сегодня смена старой Серафимы. Языком чешет, что радио, но из всех самая аккуратная. Бывшая медсестра операционной…

Но что-то у нее сегодня тоже идет не так, и мне за штаны попадает перекись. Приличным таким пятном.

-Да тише ты! - Рявкаю на женщину. - Чего льешь так много? Все! Поди прочь, я сказал!

-Простите, Михаил Фёдорович, - испуганно отшатывается она и прижимает бутылочку к груди. - Простите. Руки не слушаются сегодня.

Вглядываюсь ей в лицо. Уставшая, отекшая и непривычно молчаливая.

-Перепила? - Оскаливаюсь. - Считай, что коньяком забугорным похмелилась! Бля! - Оттягиваю штанину с белеющими пятнами возле паха. - Ну все. Это теперь только новый костюм брать…

-Простите, - шепчет Серафима трагично. - Вы скажите, сколько стоит. Я с пенсии отдам. Но не с этой. Со следующей. В эту не смогу. Отопление полетело в доме и трубы промерзли. Пришлось сегодня кипятком размораживать, чтобы вода пошла. И вот… пальцы обварила. Простите ещё раз.

Тяжело вздыхаю.

Вот что ты с ней делать будешь.

-Люди сегодня к тебе вечером домой придут…

-Да что вы… - ещё больше пугается женщина, не давая мне договорить. - Михаил Фёдорович, мать же там у меня и дочка с внуком. Зачем люди? Я все отдам.

-Говорю, придут твою котельную чинить люди! - Повышаю голос. - И нехрен меня перебивать! А с руками, чтобы больничный оформила. Ясно?

-Ясно, Михал Фёдорович. Спасибо вам, Господи. Помолюсь за вас обязательно.

-Последнего не надо, - хмыкаю. - Мою душу другие твари берегут. Все, иди!

Падаю на кровать, чтобы хоть немного скрасить себе сегодняшний ранний подъем, но помогает маневр слабо. Просыпаюсь под ужин ещё мрачнее, чем утром.

Картошка кажется соленой. Мясо жестким. Грибы горчат… Нажраться что ли?

-Эй! - Кричу в закрытую дверь. - Водки мне принесите!

Начальник моей охраны заходит в камеру только минут через пять и ставит на стол из-за пазухи бутылку.

Забираю ее.

-Почему теплая? - Хмурюсь. - Вам что? Снега на улице мало? Вынесите ящик!

-Михаил Фёдорович, - вздыхает Саня. - Эта единственная. В куртке у меня была.

-Так купи ещё!

-Начальник тюрьмы запретил проносить алкоголь на территорию после той драки в душе. Вы же знаете. Иначе его снимут с должности.

-Беспредел… - ворчу. Но историю действительно знаю. Да и сам Малахов мне ещё пригодится.

-Зато, мы вам девушку интересную нашли, - сообщает Александр. - Пока проверяем ее, решаем все формальности. Сегодня будет нужна?

Откручиваю крышку с бутылки. И делаю из горлышка несколько горячих глотков алкоголя. Заедаю их жареными грибами и пытаюсь сделать полный вдох.

Ух! Хорошо пошла!