— Тебя ведь Коля зовут? Я Маша.
Давненько не видела такого удивлённого взгляда. Молодой человек смотрел на её руку так, будто не знал, что с ней делать. Маша тоже смутилась, продолжая держать ладонь на весу, прошептала:
— Просто пожми. Так принято.
Уголки его губ дрогнули в несмелой улыбке. Коля бережно, словно дотрагиваясь до ценного артефакта, обнял пальцами девичью ладошку. Маша крепко пожала руку парня, слегка тряхнула и сказала, не выпуская:
— Очень приятно.
Чистая правда! Было дико приятно касаться кожи Колиной ладони. Нежная, словно у ребёночка. Разве бывает так? Взрослый — ну ладно, моложе самой Маши, но всё-таки взрослый человек, работающий с железками, мётлами, лопатами — имеет такую приятно-мягкую кожу! Разве это справедливо? Разве получится забыть это прикосновение? Пауза затягивалась. «Почему он всё время молчит? — подумалось. — Немой, что ли?» Маша, наконец, отцепилась, переплела пальцы в замок и, заранее сердясь на себя, спросила:
— Коля, скажи, сколько будет шестью восемь?
Улыбка исчезла. Парень отвернулся, опустив ресницы, медленно провёл подушечками пальцев по отполированному до блеска рулю, едва заметно вздохнул и тихо сказал:
— Сорок девять.
— Ты шутишь? — воскликнула Маша. — Ведь ты нарочно! Да?
— Всегда так говорю. Все смеются.
— Ну, раз знаешь, что будут смеяться, значит, шутишь!
Она и сама не смогла бы объяснить, почему так завелась. Чувствовала горечь от того, что слова Кристины Дмитриевны подтвердились, но не только горечь. Что-то тёплое, материнское шевельнулось в груди. Хотелось обнять этого недотёпу, прижать к себе и шептать ободряющие слова.
— Я, правда, не помню. Учил-учил, да так и не выучил. Нужно в тетрадке смотреть табличку, чтобы отвечать.
— Не переживай, — многие живут себе спокойно, абсолютно позабыв, сколько будет семью семь. — За людей считают машины.
— Мне не нужно ничего считать, — едва заметно пожал плечами Коля. — Мама раньше помогала, теперь Оля.
— Это кто? — взявшаяся было за ручку двери девушка снова обернулась. — Кто эта Оля?
— Сестра. Оля хорошая.
— Хм… Не сомневаюсь. Ну, ладно, я пойду. Спасибо, что довёз. Сама бы я полчаса хромала.
— Пожалуйста.
Маша выбралась из машины и побрела к общежитию. Слышала, как удалялся урчащий звук мотора, не оглянулась, не махнула рукой. Было очень грустно. Как же так? Милый-милый Коля даже не осознаёт, насколько отличается от других парней. Не только тем, что не способен к арифметике. Он совсем, совсем другой. Пришелец из иных миров.
2. 2. Визит
Варя Дьяченко
Варя остановилась у двери профессорской квартиры с металлической пластиной, хранившей напоминание о когда-то проживавшем здесь человеке: «Озерцов Виктор Андреевич». Оперлась на покрашенную в бежевый цвет стенку и наклонила голову, стараясь выровнять дыхание. Здешний четвёртый этаж сродни обычному шестому — дом с высоченными потолками дохрущёвской эпохи не имел лифта. Стоило сюда лезть? Не напрасно ли она затеяла этот визит? Варя напоминала самой себе пятиклашку, задумавшую пожаловаться на обидчицу и явившуюся с этим к завучу.
Наверху зашумели. Женский голос просил захватить мусор, мужской недовольно торопил.
— Она тоже мать, она поймёт! — пробормотала себе под нос Варя и нажала на кнопку.
Раздалась звонкая трель, и уже через минуту послышался стук каблучков.
— Кто там?
— Эльвира Васильевна, добрый день! Позвольте войти, мне нужно поговорить с вами.
