Хорошие и плохие (сборник) - страница 17
Мой сосед, Колька Егоров, спросил его:
– А сколько человек вы убили?
Я Кольку локтем пихнула, а дядя Андрюша ответил:
– Я, ребята, связь налаживал.
А потом сказал, что война – это работа. И когда они в начале войны втроём через шоссе перебегали с катушкой и тянули провод, то из троих добежал только он один, потому что шоссе обстреливалось. И ещё он рассказал, что тогда его ранило осколком в ногу, только он сгоряча этого не заметил, а потом его отправили в госпиталь, а бинтов там не хватало, и ему прикладывали к ране мох.
Вот такая история мне нравится. Такую историю я понимаю. И помню каждое словечко.
Но когда Пётр Николаевич спрашивает меня на уроке истории:
– Шмелик, в каком году отменили крепостное право? – я молчу, как будто немая.
А Пётр Николаевич сердится.
Мои родители поженились в самом начале перестройки. У нас даже фотография есть, где они, молодые и весёлые, сидят на диване, а в углу их комнаты телевизор горит, и по нему показывают СЪЕЗД – огромный такой зал, в котором кто-то с трибуны выступает.
Папа тогда инженером был, а мама в институте ещё не работала, а только училась.
Мама рассказывает, что на свадьбу она белые колготки у кооператоров купила. А кооператоры – это такие люди, которые ещё до перестройки мечтали шапочки вязать и джинсы шить, но не для себя, а на продажу, чтобы много денег зарабатывать. Только они о своей мечте до перестройки молчали или шили тайком, чтобы их в тюрьму за это не посадили.
Мама купила у кооператоров белые колготки, но они не налезли маме даже на руку. И не потому, что мама у нас толстая, а потому, что кооператоры поначалу ещё делать ничего толком не научились.
Когда родилась Женечка, а за ней и я, мама кооператорам уже не доверяла и сама шила нам и курточки, и даже комбинезоны – из своих старых вещей. На мой комбинезон мама сделала красивую розовую вставку из своего выпускного платья, и когда мы гуляли в парке, многие мамы подходили к ней и просили рассказать, где она мне такой необыкновенный комбинезон достала.
Тогда мама решила сама стать кооператором и шить детям комбинезоны. К нам домой приехал какой-то дяденька и поставил на швейную машину какое-то хитрое приспособление, чтобы она быстрее строчила. Но у мамы всё же не получалось строчить быстро, поэтому денег нам всё равно не хватало.
Многим нашим знакомым тоже не хватало денег, и они тоже «перестроились». Дядя Саша начал торговать книгами в спорткомплексе «Олимпийский», а тётя Марина – шапочками на площади у трёх вокзалов. Стоять целый день с шапочками на одном месте тёте Марине было холодно, поэтому она взяла у мамы огромные валенки, в которых мама зимой гуляла с коляской, а после открыла ей секрет бизнеса: ДЛЯ ТОГО ЧТОБЫ ЧТО-ТО ПРОДАТЬ, ЭТОГО ДОЛЖНО БЫТЬ МНОГО И ЭТО ДОЛЖНО БЫТЬ РАЗНОГО ЦВЕТА!
Шапочки у тёти Марины были разные: и салатовые, и голубые, и розовые, и белые, и фиолетовые, и даже непонятного цвета электри́к. Тётя Марина посоветовала маме бросить шить комбинезоны, а лучше купить у неё большую коробку с шапочками, по шесть рублей за штуку, и продать шапочки на рынке, но уже по десять рублей. Возвращаясь с рынка, мама зашла в магазин и увидела, что там висят те же самые шапочки, только с этикетками и по три рубля. Мама позвонила тёте Марине и спросила, где она берёт свой товар и какая у него цена, а тётя Марина ответила, что БИЗНЕС – ДЕЛО ИНТИМНОЕ.