– Что вы делаете! – взвизгнула пани Ева, словно от горячего, отдёрнув руку.
– Целую вашу ручку, пани Ева, – сказал я.
– Не делайте так больше, товарищ Збажин! – сузив глаза в узкие щёлочки, проговорила Ева. – У меня есть жених. Он боксёр!
В этот момент мимо нас проплыл огромный малиновый свитер известного книголюба Мишо Ежда, надетый, соответственно, на самого Мишо. Ева отреагировала мгновенно.
– Товарищ Ежд! – крикнула она. – Товарищ Ежд!
Услышав свое имя, Мишо повернулся, но продолжил движение. Видимо, он был безразличен к прелестям пани Евы.
– Стойте! – практически перейдя на ультразвук, пропищала Ева и, не попрощавшись со мной, обозначенным выше способом, посеменила вслед за малиновым свитером, который уже скрылся за ближайшим углом.
* * *
Пани Еву я обманул – папцуна в меню не значилось – а значилась там наряду с лапшевником и молочным супом для немощных желудком – солянка. «Солянка – это даже лучше», – решил я, взял с металлической полки последний поднос и пристроился в конец длиннющей очереди, состоявшей из моих голодных сослуживцев и сослуживиц.
Глядя на их сутулые, обтянутые свитерами, платьями, кофточками, пиджаками и рубашками в клетку спины, мне вдруг подумалось, что вместо того, чтобы уныло плестись в этой очереди они могли бы запросто станцевать Летку-Енку, благо уже стоят гуськом. «Там, там, та-да-рам-пам-пам!» – заиграло у меня в голове, и там же, то есть, в моей голове, мои голодные сослуживцы и сослуживицы, ухватив друг друга за талии, как по команде начали прыжками перемещаться вдоль прилавка, задирая в такт ноги, впрочем, не всегда в него попадая. Видение меня развеселило настолько, что я не удержался и хихикнул.
– Чего смеёшься, анекдот вспомнил? – улыбающимся жирафом перегнулся мне через правое плечо, видимо, уже расставшийся с пятью кронами Мишо Ежд. – Рассказывай!
От неожиданности я ойкнул.
– Нет, это у меня нервное, – пояснил я и еще раз придурковато хихикнул.
– А-а-а-а, – протянул Мишо и убрал голову.
* * *
Ведомый опытной рукой тети Крыси алюминиевый половник опустился в янтарную жидкость через двадцать минут после того как я встал в очередь. Забавных видений или мыслей у меня более не случилось; выделяя желудочный сок, я медленно двигался, стараясь не смотреть ни на прилавок, полный социалистических яств, ни на столы, за которыми ели отстоявшие очередь счастливцы. Предопределенный же мне половник, зацепив что-то в глубине огромной кастрюли, полный добычи неторопливо вынырнул на поверхность и через секунду опорожнился в белую тарелку с голубыми птичками по краям.
– Спасибо, тетя Крыся, – сказал я, давясь слюной.
– На здоровье, пан Йожин, – улыбнулась она. – Кушай, не обляпайся!
Я аккуратно переставил тарелку с прилавка себе на поднос и заметил, что две черные лоснящиеся маслинки и долька лимона на слегка волнующейся поверхности сложились в веселую рожицу. «Хороший сегодня день», – подумал я и пошёл искать свободное место.
* * *
Когда я сытый вернулся в отдел, передо мной развернулась буквально водевильная сцена: начальник отдела Алеш Янота, он же «Маленький фюрер», размахивая пачкой листов бумаги, гонялся за моим другом и соседом по рабочему месту Йиржи Новаком. Преследуемый, который по габаритам был раза в полтора больше загонщика, картинно закрывая зад папкой-скоросшивателем, истово голосил:
– Не пойду! Не пойду я к нему! Не пойду и всё… и не просите… и по приговору суда не пойду!
