Официантка старательно улыбнулась в ответ.
– С жареной картошкой. На десерт крем-брюле. Записала?
У него вновь застрекотал мобильник; Эймис негромко забурчал в трубку, а Макс тем временем заказал себе бараньи отбивные и салат.
Эймис убрал телефон и отхлебнул вина.
– Ну а теперь изложи вкратце, как дела с «Транс-Акс» и «Ричардсон Белл».
Битых полчаса Макс сыпал цифрами и прогнозами, анализировал стиль управления компаниями и способы раздеть их до нитки – не зря же он ими занимался с самого начала года. Эймис усердно жевал, записывая что-то в блокнот, лежащий возле тарелки, но ни вопросов, ни замечаний, ни встречных предложений не последовало.
Макс замолчал и отодвинул от себя тарелку с остывшими, недоеденными отбивными:
– Стало быть, ради этого мы сюда пришли?
– Не совсем. – Эймису явно нравилось держать Макса в напряженном неведении. Он сосредоточенно ковырял зубочисткой в зубах, не без интереса рассматривая результаты изысканий.
Подошла официантка и стала убирать тарелки. Казалось, Эймис только этого сигнала и ждал.
– Я тут переговорил с братьями, – сообщил он, – и они мою тревогу разделяют.
– О чем речь? Что-то не пойму.
– О твоем поведении, дружок. О твоей производительности труда. В этом году ты смахиваешь на больного, правда ходячего. Тоска смотреть.
– Вы же знаете, над какой головоломной задачкой я полгода корпел. Я же только что докладывал… – Макс едва не сорвался на крик. – Не мне вам объяснять, что подобные сделки за пару недель не сляпаешь. На них нужно время.
Прибыло крем-брюле, Эймис опять игриво подмигнул официантке и сурово продолжил:
– Брось заливать, дружок, брось заливать. Знаешь, в чем тут закавыка? – Он поглядел на Макса и обличающе трижды кивнул головой: – Бурная личная жизнь мешает. Слишком часто ложишься за полночь, слишком много сил на телок тратишь. Хватку потерял.
И, вооружившись ложкой, он с силой воткнул ее в десерт.
– Чушь собачья, и вам это прекрасно известно. Обе компании наконец дозрели. Считайте, дело в шляпе.
Эймис поднял голову; на подбородке у него желтела капля крем-брюле.
– Вот тут ты, пожалуй, прав.
– Это вы к чему?
– Я сам займусь этой сделкой.
Эймис сунул в рот очередную ложку десерта и громко захрустел карамельной крошкой.
Макс глубоко вздохнул:
– Посмотрим, что скажут остальные Лотоны. Они…
– Опоздал, золотце. С ними все улажено. Сегодня утром мне дали зеленый свет.
Картина получалась безрадостная. Полгода работы псу под хвост. Самое обидное, что премии теперь не видать – она осядет на счету Эймиса, а у Макса вырастет пачка неоплаченных счетов, и банк еще туже затянет петлю на его шее.
– Так не поступают. Это же наглый грабеж, черт побери. Откровенное воровство.
– Ты где живешь? Открой глаза. Это бизнес, понял? Бизнес. Ничего личного, никаких обид. И вот еще что. Мне тут намекнули насчет одной небольшой машиностроительной фирмочки, но у меня на нее сейчас нет времени. Можешь ею заняться.
Много лет назад, вдруг вспомнилось Максу, покойный дядя Генри учил его уму-разуму: «Лучше умереть стоя, чем жить на коленях». И Макс решился:
– Могу, говорите, ею заняться? Другими словами, окучить ее как следует, а когда все будет на мази, опять получу коленом под зад. Так, что ли? – Перегнувшись через стол, он процедил: – Засунь свою машиностроительную фирмочку себе в задницу, и всю вашу лавочку туда же. На такого вора и мерзавца я пахать не намерен.
