Когда мы вымыли тарелки, раздался стук дверного молотка. Я решил, что это Роджер и Би – очень симпатичная пожилая пара. Соседи родителей. Частенько преодолевают на машине сорок ярдов от задней двери до конца своего сада, чтобы выпить чаю в беседке, и иногда по дороге заворачивают навестить моих отца и мать. Но с удивлением увидел сидевшего на крыльце и смотревшего на нас призрака белого котенка.
– Каспер! – воскликнула мать, открыла дверь и, взяв призрака на руки, покрыла его голову поцелуями. – Как поживаешь? Какой ты красавец!
Котенку поцелуи понравились, и это предполагало, что раз он их чувствует, то является существом телесным. Он ухмылялся с таким видом, словно хотел сказать: «Я того заслуживаю».
Я испытующе посмотрел на родителей.
– Ну… да, – протянула мама. – Это Каспер. Живет по-соседству. Научился забираться наверх и колотить лапой по дверному молоточку.
Я почесал Касперу голову. Оценивая меня, он лениво поднял голову. Его взгляд отличался от проникавшего в душу взгляда Медведя. Каспер сонно определял мое место в мире, будто мое лицо представляло для него всего лишь очередное явление расплывчатой, доселе неизвестной, но приятной плоти. Котенок казался простофилей, был полон доверия и не сомневался в своей роли в мироздании. В нем было нечто знакомое, хотя сначала я не мог определить, что именно. Но вскоре меня осенило: если добавить несколько рыжеватых пятен, получится копия четырех-пятимесячного Монти. Та же аура самоуверенности, до такой степени сильной, что, будь он человеком, в его гардеробе заняли бы достойное место бриджи.
Мама капнула Касперу немного сливок, и он с энтузиазмом слизнул их.
– Знаю, не следует этого делать, – сказала она. – Но я редко его балую. О, смотри, он оставил мне свое сердце!
Там, где котенок лизал угощение, остался узор – классическое изображение любящего сердца. Это производило впечатление, но на меня, наверное, меньше, чем на других, – ведь со мной живет кот, у которого на шкурке есть пятно в виде сердца.
Следующие несколько недель мне постоянно приходили по электронной почте от мамы фотографии с похождениями Каспера в родительском саду. Каспер шествует через лужайку с таким видом, словно опаздывает на важную презентацию. Каспер умывается, а на заднем плане отец колет дрова. Каспер на дереве смотрит на родительский огород, будто не сомневаясь, что это он, а не кто-нибудь другой, засадил грядки и окучивал картофель. Мать посылала и другие фото, но иногда и в них проглядывалась подсознательная тема Каспера. Получив изображение лоскутного одеяла, я не сразу оценил аккуратность шитья и цветовую гамму, потому что на нем развалился белый кот.
Прошел, таким образом, месяц, и я решил, что пора серьезно поговорить с матерью.
– Сейчас позову. Она вышла на улицу с Монти. А я опять заснул в компосте.
– Подожди, что ты сказал?
– Сказал, что заснул в компосте.
– Нет, перед этим.
– Что она вышла на улицу с Каспером.
– Но ты сказал, что она вышла с Монти.
– Разве? Странно. Тот кот очень был хорош. Таких немного.
– Все прекрасно складывается, – сообщила мне мать через несколько минут. – Он иногда заглядывает, и мы милуемся. Но я не собираюсь тратиться на кошачью еду и жертвовать временем, оттирая кошачьи следы и прочие прелести.
Я задавал себе вопрос, откровенна ли мать сама с собой? Когда она приезжала ко мне на прошлой неделе, я заметил белый волосок на ее черном свитере.
