Беспокойство, пощипывая Игоря Львовича, так и не отпускало. Что-то всё-таки не так. Он теряет контроль и власть. От него перестало зависеть многое, в том числе и жена. Что-то она темнит в последнее время. Похоже, предстоит раздел имущества, разъезд и старость в изоляции за городом.
Пальцы шаркнулись друг о друга. Потерь ему не избежать, угроз и наигранных слёз. Зарабатывал он один, а тратили все и не свои.
Игорь Львович задумался и остановился, потирая лоб. Как же он упустил такой важный момент, вспоминая разговоры с женой, за которыми и находилось что-то не сказанное, закодированное, ничем не намекнувшее о себе.
И не только в этом дело. Тогда в чём?
Игорь Львович неторопливо пошёл, продолжая думать.
– Дело в заместителе, – прошипел он.
Его рекомендовали свыше, да и продвигали с особым рвением и очень быстро, чтобы подобраться к нему. Гришку то использовали так, что он и не догадывался, но покапает и догадается. Лучше уж не копать, а зарыть и похоронить тайны. Чем он и занялся. Бумаги Игорь Львович изъял, счета закрыл.
«Я здесь ни при чём, подожду, пока всё утрясется. Отдохну в санатории, отдых не помешает. К тому времени и копать будет нечего», – успокаивал он себя.
Заморосил дождь, и Игорь Львович поднял воротник плаща.
«Пролил бы уже хорошенько, – высказался недовольно он. – Ну, а с этим новым заместителем как-нибудь сладим. Пока вникнет и привыкнет, от компромата пепел останется. Никто и ничего не узнает».
Дождь опять прекратился, смочив асфальт. Тополя зашуршали листьями, подул прохладный ветерок. Наступит завтра, изменятся обстоятельства и привычный ритм вернётся.
Игорь Львович, не спеша, завернул за угол дома. Его дёрнули за рукав плаща, и нога подвернулась. Он непременно бы упал, но кто-то держал за шиворот крепкой хваткой и, не дав, опомнится, надавил на ключицу. Игорь Львович вскрикнул. Тихо так и засопел. Очки слетели, упали где-то рядом. Перед глазами расплылось тёмное пятно, заслонив свет. Что-то сверкнуло, ударило в плечо, шея хрустнула, и в голове зазвенело. Он обессилел, руки свисали плетьми вдоль тела, ноги подкашивались.
«Предчувствие, – неслась мысль сквозь звон. – Меня грабят и бьют!».
Тротуар где-то слева и водосточная труба, бордюр, трава.
«Больно».
Он пошарил пальцами возле себя, с которых стекала какая-то жидкость.
«И зачем меня обливают чем-то липким, – подумал Игорь Львович. – И зачем я навстречу попёрся один. Сказал бы…».
Ухватившись за сколотый кирпичный угол, чтобы не упасть и споткнуться, он неуверенно шагнул. Расплывчатые силуэты улицы, ветер, тошнота. Игорь Львович прислонился грудью к стене и ощутил её холодок. Сосредоточиться не получалось и думать, он становился безразличным к тому, что происходит. Игорь Львович не мог стоять и дышать. Чья-то рука хлопнула по плечу, чья-то спина исчезла за углом. Он качнулся и упал, так и не увидев сверкающих огней, машин, оживлённых улиц. Как-то всё и вдруг, и неожиданно случилось. Пальцы заскребли по асфальту. Вот и она посетила его – женщина с пулей. Не молодая, не старая.
Наёмник видел, как по тротуару ползает человек. Ползать ему минуты две, не более этого. Он рассчитывал на засаду, что заказчик придёт не один, но тот оказался самонадеянным. Хлопнули бы позже, а чутьё – оно как нюх у охотничьей собаки. Один должен был пропасть, не всплыть где-нибудь с доказательствами. О нём никто не слышал кроме него и не узнал бы, исчезни он. Тут и размышлять особо и не надо.
