– А это уж путь будет на вашей совести. Видите ли, вы не из тех людей, которые привыкли к чёрной работе. Это видно невооружённым глазом. Тяжёлый физический труд не для вас. А в хосписе – работа чёрная. Здесь за постояльцами нужно убирать мочу, кал. Если бы вы были столь убеждённой верующей – приняли бы постриг и ходили бы сейчас в апостольнике, а не сидели бы со мной за одним столом, – Арсений вальяжно откинулся на спинку стула. – Закономерно, что много вопросов возникает. Так расскажите! Рассказывайте, как считаете нужным. Мы не в прокуратуре.
Мария покраснела.
– Росла в Сибири, в квартире по месту прописки, что в паспорте. После школы – в институт.
– Какой?
– Педагогический, – с заминкой произнесла она. – Работала в школе.
– Какой предмет?
– Педагог по воспитательной работе. Вожатая, значит.
– Муж, дети? – тут Арсений замахал руками. – Не допрашиваю, но хотя бы в общих чертах.
– Холостая, – гордо сказала Мария и вызовом посмотрела в лицо Арсению.
– Факультет какой у вас был? – не унимался он.
– Социальная работа, – скороговоркой выпалила Мария.
– Так и назывался?
– Да.
– А почему из школы ушли?
– Так сложились обстоятельства, – почти прошептала Мария и вновь потрогала ногой сумки.
Арсений отсканировал страницы паспорта, потом занялся её медицинской книжкой, и в воздухе повисла «качаловская пауза».
Мария молчала, размышляя, куда ей теперь идти, как доволочь сумки до остановки и хватит ли денег на проезд до метро. Она упёрлась глазами в угол кабинета и тут увидела вверху прямо на неё направленную видеокамеру, которую она пропустила из виду, рассматривая витражи, потом непроизвольно оглянулась назад и узрела в другом углу видеокамеру, направленную на шкафы и на Арсения. «Не хоспис, а контрразведка», – подумала Мария и усмехнулась.
– Это что?! – воскликнул Арсений, уткнувшись чуть ли не носом в её медицинскую книжку. – Указан московский адрес. Ваше фактическое место проживания. Вот, Каширское шоссе, дом двадцать восемь…
– Квартира пятьдесят пять, – закончила Мария. – Моя регистрация. Я по этому адресу не один год прожила, и заплатила немало за неё. Я в Москве давно.
Арсений, нахмурившись, отсканировал все страницы и энергичным жестом вернул книжку и паспорт Марии.
– Почему в резюме не указали, что регистрация в Москве?
– А зачем? – удивилась Мария. – Да и срок уже истёк.
– Я, когда ваше резюме читал, думал, вы несколько месяцев здесь.
– А если десять лет, это плохо, что ли? – недоумевала Мария.
– Да, нет. Просто не был готов, – сказал Арсений и вновь ослепительно улыбнулся.
«Красивый парень», – подумала Мария.
Она поднялась с кресла и нагнулась под стол, чтобы разобраться с челночными сумками и уже двигать в сторону остановки. Но вдруг Арсений рукой остановил её, указав на кресло. Она послушно присела. Идти ей было некуда, поэтому, что особо торопиться?
– К обязанностям готовы приступить с сегодняшнего дня? – спросил он.
– Да, – спокойно ответила Мария, но нутро её возликовало: как же у неё теперь есть работа и ночлег! Появилась пусть временная, но устроенность.
5
«ХОСПИС»
5
Время ужина подошло незаметно, вечер был светлый и уже по-летнему тёплый. С веранды вереницей стали стягиваться в гостиную сиделки с постояльцами.
Сиделок оказалось всего три: Лена и Шура работали на первом этаже, а третья, Таня, на втором, с лежачими больными. Как и в любом другом частном хосписе в качестве постояльцев здесь принимали не только тех, кто нуждается в паллиативной медицинской помощи, но и тех, кто по тем или иным причинам не мог жить дома, а у родственников были средства, чтобы оплатить их пребывание здесь, в таком заведении, смахивающем на санаторий.
