Чрез плоть и кровь очистится мой дух,
Но тело пусть живет, покуда может,
А после – на последнюю звезду,
А после – на последнюю звезду,
На желтое искрящееся ложе,
Куда за мной друзья мои уйдут.
… Риаленн не сразу поняла, что поет вместе со всеми.
Танец прекратился так же внезапно, как и начался. Охваченные параличом, ножи застыли в воздухе, и тишина упала на холм Прощения горстью утреннего снега, окропив лица посвященных январской изморозью. Потом послышался легкий треск, который быстро перешел в ужасающий скрип, и Риаленн приоткрыла рот от изумления: на озере расходился лед. Гигантская трещина расколола ледяное поле пополам; от воды поднялся пар. Стало трудно дышать. Магия?! Это сделала обыкновенная песня?!
– Уааа! – заверещал от восторга Цархон, скидывая плащ. – Кто за мной?! В последний раз, ну же!!!
И прямо с холма, в одних трусах…
Только булькнуло.
– Мы все идиоты, – проворчал Варгул. – Эй, старикан, жди меня!!
Риаленн в оцепенении смотрела на то, как грозные жрецы Стихий, побросав свои ножи и посохи, купаются в проруби в январе месяце, и только когда рука Схайли легла на ее плечо, она очнулась и вздрогнула от странного, незнакомого ощущения…
– Тоже хочешь? – хитро улыбнулась жрица Воды. – Погоди, сейчас они вылезут, потом мы искупаемся. А они пусть в это время по хозяйству помогают. Священного оленя будем есть. Варгул для сегодняшнего дня самого жирного подстрелил, какого только найти смог. Астри! Вылезай и остальных зови, мы тоже хотим поплескаться!
– Очень надо! – ответствовал Астерель, которому, очевидно, не улыбалось возиться с оленьей тушей. – Тут теплее, чем на воздухе.
– Жрец Огня! – презрительно фыркнула Схайли.
– И даже без оскорблений, милые дамы… Ладно, ладно, уже вылезаем.
Мужчины ушли в хижину, оставляя за собой в рыхлом снегу тропку из капель воды, и из печной трубы тут же взвился легкий дымок: приготовления к священной трапезе начались. Схайли скинула голубую накидку и без всплеска нырнула в озеро, словно и не было вокруг снежных сугробов и плавающих льдин, и на дворе стоял… ну, может, июнь, но уж точно не конец января. Риаленн видела сквозь кристально чистую воду, как жрица серебряной рыбкой скользнула под лед, покружилась, собирая водоросли со дна, и, наконец, вынырнула у кромки ледяного поля с зеленым венком на голове. В целом она была под водой минуты четыре; впрочем, она ведь жрица Воды…
– Не бойся, здесь тепло, не замерзнешь.
Хранительница попробовала воду ногой – холодно, страшно. Им-то можно, они жрецы, а она всего-навсего колдунья. И вообще, разве это входит в обряд? Ну, будь что будет…
– Ты не раздумывай, просто разденься и прыгай в воду, – посоветовала Схайли.
Риаленн решительно стащила платье через голову, вздохнула – и это называется Очищением? – и окунулась с головой, услышав в последний момент: – Да, а ты вообще плавать умеешь?
То, что плавать она не умеет, Хранительница поняла только тогда, когда увидела над собой косматый шар солнца, колыхающийся вместе с водой, но уже через несколько мгновений сильная рука жрицы ухватилась за предплечье Риаленн, и девушка вцепилась в эту руку… и шум и визг прокатились над Чистозером, когда Хранительница смогла вдохнуть.
– Ай, что так орешь, – давясь от смеха, произнесла Схайли. – Давай вторую руку. Знаю, что холодно. На первый раз хватит, вылезай.
– Я л-лучше т-тут ост-танус-сь, – застучала зубами Риаленн.
