Гриша Жуков ни за что бы не согласился на ничью, поэтому продолжал мысленно отдавать приказы Грому. Тот отошел на край арены, запрокинув голову, заорал так, что пришлось закрыть уши руками, и ринулся на противника. Однако он не стал набрасываться, а, резко развернувшись, ударил хвостом, на конец которого был прицеплен острый железный шип. Хозяин Лавра не ожидал такого маневра, поэтому пропустил удар. По арене разнесся крик боли, и на пол хлынула кровь. Острый шип просто снес Лавру нижнюю челюсть.
Хозяин Лавра, мужчина в синем сюртуке и с дорогими часами на руке, встал с кресла, подошел к краю площадки и, склонившись, осмотрел ранение своего монстра. Все зрители замерли, ожидая реакции мужчины, ведь даже раненому монстру, который вряд ли выживет, он мог приказать продолжить сражение. Однако тот понял, что уже проиграл, ведь его монстр изнывал от боли и просто жалобно скулил.
– Сдаюсь! – крикнул он Жукову, затем повернулся к работникам арены и сказал. – Добить.
Зрители зааплодировали, поздравляя Жукова и Грома. Я же смотрел на то, как работник арены зарядил ружье, подошел к краю площадки и выстрелил в голову Лавра. Жалобный вой тут же прекратился, а мертвый монстр повалился набок.
Мы с Ильей вышли из зала и увидели Гришу, который торопливо шел к выходу. Он заметил меня и улыбнулся.
– Державин, поболеть за меня приходил?
– Да, мне всегда нравился твой Гром, – честно признался я, и мы обменялись рукопожатием.
– Твой Бурелом тоже молодец. Когда выставишь его против моего?
– Никогда. Теперь я только зритель.
Жуков не стал ни о чем расспрашивать, а лишь проговорил:
– Зато следующий будет лучше. С каждым новым монстром мы становимся опытнее и умнее. До Грома я лишился семи монстров и не жалею об этом.
Мы попрощались, и он направился на стоянку за своим небольшим грузовиком с клеткой.
– Что будем делать? – спросил Илья.
На часах было всего семь часов вечера, поэтому я решил съездить до Петербурга и там пройтись по невольничьему рынку.
– Поедешь со мной в Петербург? К полуночи вернемся.
– Только Мишу с собой возьмем, а то снова будет дуться, что без него поехали, и пива купим, чтобы было веселее в дороге.
Слабоалкогольное нефильтрованное пиво мы купили на разлив и, заехав за Мишей, рванули в сторону Петербурга.
– Что будем делать? Погуляем по кабакам? – спросил Миша, когда сел в машину и взял протянутую Ильей бутылку пива.
– Нет, мне нужно на рынок, – ответил я.
– Зачем? – удивился он.
Пришлось еще раз рассказывать о том, что случилось с Буреломом. Миша тоже расстроился, услышав, что монстр мертв.
Несколько минут в машине стояла напряженная тишина.
– Да ладно вам. Как сказал Жуков – следующий будет еще лучше, – разрядил я обстановку.
До Петербурга мы доехали за полтора часа. Рынок уже закрывался, но большинство продавцов не спешили забирать монстров, в надежде, что в последний момент кто-нибудь купит и не надо будет снова везти домой. Все-таки они продавали непорабощенных монстров, которые никому не подчинялись и были очень опасны.
– Вы только посмотрите, какой красавец! – воскликнул Миша и указал на огненно-рыжего монстра с двумя парами глаз.
– А мне вот этот нравится, – сказал Илья и подошел к клетке с тварью, покрытой красной щетиной. Она глухо рычала и высовывала из пасти раздвоенный язык.
– Ты только глянь, она тебя уже на вкус пробует! – расхохотался Миша.
Я не стал их ждать и двинулся по длинному ряду клеток. Едва я останавливался, как ко мне тут же подбегал продавец и принимался расхваливать своего пленника. Однако я знал почти все виды монстров, поэтому мало обращал внимания на хвалебные речи продавцов.
