Да, я подозревал, что Марфуша подслушивает. Ну скучно девушке годами жить в лесу с мамой. Но Марфуша превзошла ожидания. Влетела, как фурия, вот-вот накинется на мать и расцарапает. После воплей и взаимных обвинений мама вынуждена обещать, что без платья Марфуша не останется.
– Ведь так, Арсений? – в голосе грозной барыни явный нажим.
– Так, Пелагея Марковна. Только бы его наш лес заинтересовал.
День в ноябре короткий, а вчера долгие. Что делать вечером? Хозяева пытаются меня развлечь игрой Марфуши на пианино. Да и само наличие такого инструмента демонстрирует уровень культуры. Играет, правда, Марфуша не очень. Как ученица средних классов музыкальной школы. Не из лучших ученица.
Долго я её постоянные ошибки не выдерживаю, и предлагаю дамам послушать сказку. Заморскую сказку, от того купца. Марфуша оставляет инструмент с облегчением, А вот барыня поджала губы, но наотрез не отказывается. И я начинаю легенду о Берене и Лучиэнь, когда-то дочке её рассказывал раза три, запомнил. Марфуша развесила ушки и слушает, а вот Пелагея Марковна поминутно перебивает меня вопросами. В результате сказка продвигается медленно, зато слушательницы узнают о Валиноре, Нолдорах, Телери и даже о битве Финголфина с Морготом.
На следующий день, после завтрака, Пелагея Марковна показывает мне имение. Возможно, хочет продемонстрировать превосходство. Но я вижу слишком много признаков бесхозяйственности и упадка. Земли у Копыловых даже чуть меньше, чем у меня, а вот пашни больше, больше и покосов, а главное – в полтора раза больше мужиков. Да, этому имению явно пошло бы на пользу, возьмись я им управлять. Но Марфуша – ну не в моём она стиле. Мне нравятся девушки умные и изящные, а у неё как раз с этим просто беда.
Я даже собирался уехать прямо после обеда, благо, добраться засветло успеваю, но…
– Уж сказку ты нам до конца расскажи, без этого не отпущу. Я думала, ты, наоборот, захочешь подольше погостить.
– В таком прекрасном обществе, конечно, хочется остаться хоть навсегда, но дела. Я ведь хочу хозяйство наладить, да и о купце забывать нельзя.
В результате, уезжаю я на следующее утро после завтрака. Пелагея Марковна поглядывает на меня из-под насупленных бровей, она явно задумалась. Марфуша раздирается противоположными чувствами: что жених я незавидный, ей твёрдо объяснили, да и внешне далеко не гусар. Но чем-то я ей понравился, а может, надоело в девках сидеть. Девушка простовата, и общее направление её мыслей легко читается.
На обратном пути я задумываюсь. Про налаживание хозяйства я соврал, желая поскорее уехать. Но, может быть, мне и в самом деле заняться имением? Оно же теперь моё, на всю жизнь? История с курами, опять же, к этому подталкивает.
В последнее время я заметил, что уважение ко мне выросло. Крестьяне, конечно, и раньше шапки ломали, барина, вроде как, уже по праву рождения положено уважать. Но теперь тон, жесты, сама манера поведения стали уважительнее. И привели к этому не раздачи тряпья, а куры. Да, одежда крестьян очень порадовала. Но не сильно пошла на пользу моему авторитету. Барин чудит – ну, на то и барин, чтобы иногда чудить. На этот раз чудачество полезное – ну и слава Богу. А вот куры, которые даже зимой несут по пять яиц в неделю – это серьёзное дело умного человека.
Да, цыплята подросли, и «барские куры» удивили своей продуктивностью сначала дворню, а затем и всю вотчину. Уберечь яйца нереально: их тайно уносят в деревню и подкладывают местным курочкам. Выращивать цыплят крестьяне умеют, и даже не жалеют им зерна. Обычно то надеются, что куры сами найдут червячков каких-нибудь, а зимой кур оставляют по минимуму. Я не против: будут у крестьян породистые куры, ну и хорошо, крестьяне-то мои.
