Город Матери стоял на Тропе Путников с незапамятных времен. Воительницы охраняли дорогу и придерживались нейтралитета. Их задачей было не пропускать шпионов и разный сброд. Главная Дочь одобряла каждого пришедшего. Люди, как правило, несли золото, ведь они ценили его больше всего. Казна Города Матери была до отказа набита монетами. Но чтобы обеспечить жителей провиантом, необходимо было собирать целый поход. Поэтому воительницы гораздо больше радовались зерну или вяленому мясу.
На Тропе Путников с восточной стороны появилось несколько всадников. Лира вместе с дозорными напряженно наблюдала приближение темных фигур. Когда силуэты стали различимы, сердце у Лиры приятно екнуло. Мелинда смогла вернуться раньше.
Впереди прочих шла темноволосая женщина на тонконогом поджаром жеребце. Длинный изогнутый клинок висел в ножнах на поясе, лук висел на спине. Угловатое лицо было покрыто дорожной пылью.
– Как вижу, твоя поездка завершилась хорошо, – поравнявшись с Лирой, обратилась к ней Мелинда.
– Да, нам многое нужно обсудить, – ответила рыжая.
– Надеюсь, это может подождать до завтра. У меня были тяжелые переговоры со скорпионами. Все вопросы можно обсудить на Совете, – Главная Дочь спешилась и отдала поводья подошедшей дозорной.
– О чем можно вести переговоры со скорпионами? – изумленно спросила Лира.
– Не могу и не хочу сейчас об этом говорить. Завтра состоится Совет и все обсудим, – Мелинда развернулась и пошла к шатрам.
Принц начал приходить в себя. Он часто открывал свои невероятно голубые глаза и смотрел в окно. Улыбался, когда с ним разговаривали, только сам пока не мог сказать ни слова. Лоренсе приходилось решать ряд государственных дел, принимать просящих и подписывать важные бумаги. Гиана действительно старалась вникать в суть вопросов, понимая возложенную на нее ответственность. Хотя все это и казалось ужасно скучным. Люди и так мало живут, зачем обременять свой короткий век таким количеством законов и правил? Королева изучала приказы, выпытывала у советников значение незнакомых слов и лишь вникнув во все нюансы, ставила свою подпись на документе.
Про Саламона все еще ничего не было слышно, но гиана решила пока об этом не волноваться. Она ждала, когда принц придет в себя и достаточно окрепнет. После этого его можно будет вывезти и спрятать. Опасения за жизнь мальчика – единственное, что еще держало гиану в людском замке. Жажда мести была чужда ее природе. Лишь свобода манила Лоренсу. Ей претили эти стены и потолки. Было тесно и нечем дышать. Дурацкие королевские платья и замысловатые прически казались смешными. Лоренса твердо решила, как только принц встанет на ноги, они уйдут. Тогда пусть сами разбираются со своими указами.
Она сидела у кровати Диккорда. Глаза мальчика с надеждой смотрели в небо, а вот на Лоренсу с подозрением. Она не знала, о чем разговаривать с принцем. И что гиана могла сказать? Что она выкинула его отца из окна, и его мозги забрызгали весь внутренний дворик? Или что его беременная сестра в бегах с мужем-оборотнем? Лоренса ненавидела себя за то, что ей приходилось делать по указу Саламона. Хорошо, что она тогда выпила из Озера Былого и не помнила своей сути, иначе бы просто сошла с ума. Королева молча гладила принца по голове.
Отряд подошел к подножью Вершины Векового Холода через три луны после начала путешествия. Сестры торопились, они не знали, сколько времени у них есть. Гианы шли в тишине, любуясь незнакомыми ранее местами. Порой им не нужно было разговаривать, сестры буквально слышали мысли друг друга.
