Дуг представил свою тёплую, мягкую жёнушку, её густые волосы, которые он так любил перебирать когда-то. Он уже пожалел, что пошёл с Логаном на Сторновей. Взял бы тот с собой юнца Дугалла, ему всё равно по ночам делать нечего. Деревнный стук отвлёк его от грустных мыслей. Это Логан хлопнул донышком открытой бутылки по стенке Дугова гроба.
– Пойло дерьмо, но согревает, – хриплым шёпотом сказал Логан, и Дуг приложился к горлышку. Мощный сивушный дух ударил в нос, но свою роль виски выполнил, прогнал горячую волну по жилам, и жизнь показалась Дугу уже не такой тоскливой. Под завистливое бурчание соседей, они прикончили бутылку и захрапели, не опасаясь, что их обворуют, потому что воровать у них было нечего.
Утром похмельный торговец рыбой принял у них улов. Логан торговался долго и ожесточённо. Пока сошлись в цене, пока грузчики перетащили рыбу на холодный склад, солнце перевалило невысокий зенит и отправилось освещать Исландию. К родным скалам Мангерста шхуна Логана подошла в кромешной темноте. Рыбаки спустили шлюпку и погребли к берегу.
Наверху появился огонёк, он то исчезал, то вновь появлялся. Когда шлюпка зарылась килем в песок, вниз, на пляж сбежал молодой Дугалл. Фонарь болтался в его руке, то выхватывая из темноты смертельно перепуганное лицо, то милосердно пряча его.
– Мистер Броди, – закричал он. – Беда! Там… Ваш сын…
Не добежав несколько шагов до застывшего Дуга, парень рухнул на колени и разрыдался.
* * *
Аннабель присела всего на минуту, положила на колени натруженные руки. Она прислушалась к боли в пылающих от перенапряжения мышцах, и под их воображаемое гудение чуть не заснула. Как только подбородок клюнул шею, она подскочила и кинулась снимать копчёную макрель. В коптильне потемнело, она глянула через плечо.
– А, Шинейд, привет! Придёшь сегодня вечером? – спросила она.
Шинейд тряхнула гривой.
– С радостью б, но Дуг ушёл с Логаном в Сторновей, а оставлять Шона одного я не хочу.
– Ясно, – кивнула Аннабель. – Сейчас.
Она спустилась в погреб и вернулась оттуда с двумя пинтами Берсерка в чёрных бутылках.
– На держи, скрасишь одинокий вечерок, пока Дуга нет. И рыбки возьми.
Аннабель завернула три рыбины в кусок вощёной бумаги.
– Держи, держи, – улыбнулась она, протягивая Шинейд свёрток. – Эту рыбу твой муж выловил. Ну, что с тобой?
Аннабель вышла из коптильни и заглянула ей в глаза.
– Ты чего, детка?
Шинейд отвела взгляд и, не сразу, но призналась:
– Мне страшно оставаться там с Шоном, без Дуга. А вдруг это правда?
Она заглянула в глаза Аннабель и добавила торопливо:
– Я не суеверна, но…
Она замолчала и Аннабель взяла её за локоть.
– Я тоже не суеверна, дорогая моя, но лучше тебе с Шоном будет переночевать у меня в доме. Садиться за стол к нашим пропойцам не обязательно, ложитесь в мою спальню. Мне всё равно до рассвета не спать.
Шинейд нерешительно оглянулась на свой домик на краю обрыва.
– Давай-давай, иди за мальчиком, нечего тут думать.
– Мы же не сможем всё время прятаться?
Аннабель посмотрела на неё, как на несмышлёную девочку.
– А ты не думай про всё время. Сегодня ночью Дуга не будет дома, вот сегодня и переночуете у меня. А там видно будет. Ну, иди, – подтолкнула она соседку. – А это я в спальню отнесу.
* * *
Я тихо дрейфовал в низовом тёплом течении, лёжа на спине. В тридцати футах над моей головой бликовала мелкая рябь на поверхности. Вода усмиряла солнечные лучи, она превращала их из огненных плетей в тёплые мягкие пёрышки, ласкающие кожу. Меня постепенно сносило к Мангерста-бич, и я просто наслаждался теплом и негой. Один раз я выбросил в сторону руку, выловив из проплывавшей мимо стаи жирную макрель полутора футов длиной. Безмозглые рыбины дёрнулись в сторону, но меня они больше не интересовали.
