Читать онлайн Леока Хабарова - Хозяин Седых холмов

1. ГЛАВА 1

Перед вами вторая книга цикла. Читать её без первой не имеет смысла. Первая книга здесь:

Меховое одеяло сбилось куда-то в изножье. Свечи давно догорели, но в камине уютно трещали поленья. Рыжие языки трепетали, разгоняя полночную мглу, и тени отплясывали чачак на потолке и белёных стенах [1].

− Русалка? − Яромир собрал пригоршню душистых волос и пропустил шелковистые пряди сквозь пальцы. На ладони остался аромат жасмина. Снеженика лежала спиной, но Яр точно знал − она улыбнулась. Улыбнулась и слегка качнула головой: нет, мол. Не угадал. − Полудница?

Снова нет.

Ледорез нахмурился.

− Вила?

− Нет. − Колдунья нашла его ладонь и переплела пальцы. − Не вила и не копша [2,3]. И даже не морская дева. Ты уже спрашивал.

Яр хмыкнул. Он полсвечи промаялся, да всё без толку. Кто же она всё-таки такая?

− Может, в тебе кровь Последних? − предположил он. Мало ли...

Снеженика рассмеялась.

− Будь оно так, я родилась бы Ущербной, − она поёрзала, устраиваясь удобнее, − и ты бы забрезговал: никто не захочет целовать горбатую уродицу.

Да уж...

Последние давно канули в лету, но их безобразные потомки до сих пор коптили небо. Неполноценные страхолюды. Отвратные настолько, что смотреть больно: горбы, перепонки, жабры, заячьи губы, лишние пальцы, огромные, будто разбухшие, головы, жуткие наросты на лицах и лбах... Печать греха передавалась из поколения в поколение, не слабея со временем ни на йоту. Ущербные жестоко расплачивались за то, что праматери не устояли пред ослепительной красотой и статью вечно молодых чародеев. Уродцев гнали отовсюду. Их боялись, презирали и открыто ненавидели, обвиняли во всех грехах, неурожаях и болезнях, жестоко избивали и даже оскопляли, чтобы они, не приведи Небо, не размножались... Но они всё равно размножались. Уходили далеко на север, за горы, и жили уединёнными общинами. Создавали семьи. Рожали детей... таких же безобразных, как они сами.

Ледорез задумчиво огладил оказавшуюся под ладонью округлость. Упругую, мягкую и тёплую, словно свежая сдоба. Да, это куда приятнее горба. Хотя...

− Ты мне такой страховидлой являлась − любой Ущербный позавидует, − сказал, коснувшись губами чувствительного места на шее. − Один трёхногий лось чего стоит. И этот твой облик − всего лишь морок. Я же знаю. Так что...

− Всё сложнее, − отозвалась Снеженика. − Облик мой − не морок вовсе, а воплощение. Для такого силы нужны. И немалые. А Ущербные... У них вовсе нет сил. Никаких. Не могут они чародействовать. Таково их проклятье. Расплата за грехи предков.

Ледорез сморщил лоб. А ведь он, вроде, читал о чём-то подобном. Как раз в "Песни Последних". Наверное, просто забылось. Да и не до преданий сейчас: вон, целая голая жена лежит, тесно прижавшись. Как не заласкать?

Однако свежеобретённая супружница тяжело вздохнула, сбивая всякий настрой.

− Тебе обязательно ехать? − спросила, полуобернувшись.

− Обязательно. − Он поцеловал её в плечо. − Других вариантов нет. Надо их отвадить.

− А ты уверен... − она развернулась полностью. Уткнулась локтем в подушку и подпёрла щёку кулаком. Посмотрела внимательно. Цепко. В отсветах пламени серые глаза казались невероятно светлыми, серебристыми, словно чешуйки зеркального карпа. − Уверен, что это они?

Ледорез скользнул взглядом по аппетитным изгибам. Не удержался и коснулся рукой. Красивая...

И принадлежит ему вся, без остатка.

− Да, − заявил без тени сомнения. − Вчера я снова видел следы у Топкого берега.

− Мавки никого не приметили, − Снеженика нахмурилась. − И волколаки тоже. Лютень бы учуял чужака. Наверняка бы учуял.

− Не этого. − Яромир притянул жену ближе. − Ловкач особенный. Он как тень.

− Но... ты же заметил его следы. − Она провела пальцами по груди выше уродливого шрама − памятного следа от пробившей насквозь балки, − и по коже побежали мурашки. − Стало быть, не такой уж он неуловимый.

− Ловкач − третий, − просто сказал Ледорез. − Я − второй.

− Первый, − поправила она.

Яр не стал спорить.

− Ловкач следит за мной, − продолжил он. − За нами. За лесом. Он очень опасен. Я, конечно, могу убить его, но...

Снеженика понимающе кивнула.

− Гильдия начнёт на тебя охоту.

− Да.

− А если... − Она закинула на него ногу, и Яр опустил ладонь на стройное бедро. − Если его погубит Лес? Сам знаешь, здесь опасно. Стриксы, мавки, полуволки. Болота, грибные кольца... Всякое может случиться.

Ледорез искоса глянул на жену. Вот же...

− Если Ловкач сгинет, Гильдия направит других, − сказал он. − Надо выяснить, кому и зачем ты понадобилась. Выяснить и сбить со следа раз и навсегда. А заодно раздобыть те твои ключи. − Будь они неладны! − Точно не знаешь, на что они похожи?

− Нет, − пролепетала колдунья и притихла, спрятав лицо у него на груди.

Яр тоже замолчал. Неспешно поглаживая супругу, он размышлял о Синегорке и Преславе, к которым предстояло наведаться. Благодаря чародейским талантам Снеженики и связям Бахамута, Ледорез точно знал, что обе они живы, целы и невредимы. Воеводица сдержала обещание, и поляницы сопроводили княжну до Грозовой скалы. Знатный, должно быть, вышел эскорт: отряд боевых подруг с крепкими икрами! Марий бы одобрил...

Тишина затянулась. Огонь аппетитно хрустел пылающими чурками, а дождь звонко барабанил в резные ставни.

− Его будет сложно обмануть, − прошептала наконец Снеженика. Уточнять, о ком речь, не требовалось.

Яромир вздохнул. Да, так и есть... Великий Мастер знал его с самого детства, и мог почуять ложь за версту.

− Если он заподозрит неладное...

− Не заподозрит, − перебил Ледорез. − Я всё продумал. Мастер − моя забота. А теперь хватит болтать... − Он скользнул пятерней туда, где помягче, и, резко притиснув супругу, подмял под себя. Навис, давно и основательно готовый ко всему. − Иди ко мне. Займёмся делом.

− Опять? − Снеженика глянула с подозрением. Серебристые глаза лукаво заблестели, а ладошки скользнули вверх по напряжённым плечам. − Ты разве не умаялся? Не устал?

Яромир хмыкнул и поцеловал супругу жарко и требовательно. Нет, он не устал.

Устать предстояло завтра. И не в постели. В седле. Ну а пока...

1. Чачак − старинный западнославянский хороводный танец в быстром темпе.

2. Вила − дух в облике прекрасной длинноволосой девушки. Чаще добрый. Имеет крылья (как у стрекозы) и умеет летать. Обитает в горах и озёрах.

3. Копша − по минско-могилёвской традиции − хтоническое божество, повелительница царства мёртвых. Уродливая, с ног до головы покрытая сажей, она обитает на погостах и любит прятаться в могильниках. По другим данным − дух, охраняющий клады.

2. ГЛАВА 2

Сколько Яр себя помнил, здесь всегда было холодно. Даже летом. А уж сейчас, когда на пороге листопадова пора, и подавно. Ветер выл, яростно трепал плащ и гнал по свинцовому небу брюхатые тучи.

Серо-бурая Пустошь простиралась до самого горизонта и казалась на удивление голой и неприютной. Всё, что здесь произрастало − сонная трава, мох да разномастные лишайники. Ни рощицы, ни деревца, ни единого холма. Ничего. Один только ветер...

Колючий и злой, он дул с Лютого моря, принося с собой холод и промозглую морось, которую любезно швырял горстями прямо в морду.

Яр сморщился, опустил капюшон ниже и подтянул сползшую с носа маску из плотной чёрной ткани. Вот же...

Родина. Как её не любить?

Снеженика связала ему три фуфайки. Как сумела. Одну с тремя рукавами, вторую без горловины, а третью...

Третья, заговорённая, сейчас была на нём: он напялил её поверх тельника, прямо под кольчужную рубаху. Грела фуфайка весьма основательно. Шерсть полуволков в сочетании с чародейством − убойная штука: хоть на снегу спи.

Правда, Яр искренне надеялся, что до этого не дойдёт. Снег, знамо дело, ещё не выпал, но земля промёрзла и задубела. А ветрище словно взбесился: так и норовил сбить с ног. При таких раскладах ночевать под открытым небом − сомнительное удовольствие. Лучше уж поднапрячься и добраться до Гильдии. Благо, осталось всего ничего, каких-то семь с половиной вёрст. Мелочи! Особенно в сравнении с тем, какой путь он преодолел.

До Предгорья добирался знакомой дорогой − через Валдухов хутор и Безымянку, а потом свернул на восток, взял к северу и почти сутки ехал вдоль пахотных угодий, которые вскоре сменились густыми, усыпанными багрянцем и золотом, лесами. На третий день леса заметно поредели. По обеим сторонам большака раскинулись Тухлые топи. Мутно-зелёные, заросшие мхом, тростником и водянкой, они нагоняли тоску. А несло с них так, что хотелось выблевать всё, что в желудке. На очередном постоялом дворе Яромир купил за медяк полдюжины крупных головок чеснока и дорогой пожёвывал, чтобы хоть как-то отбить болотную вонь.

− Ох, ну и ядрён душок! − скривился Марий, когда он закинул в рот очередной зубчик. − За версту несёт. Начинаю понимать нежить: к такому аромату на арбалетный выстрел не подойдёшь − с ног сшибёт. Бедная Люсинка. Ты не оставил ей и шанса!

Яр фыркнул − страдания похотливой вампирицы заботили мало − и послал Каурую лёгкой рысью.

Сразу за трясиной начиналась Пустошь. Безжизненная и бескрайняя, задубелая, северной оконечностью она упиралась в Лысые горы, за которыми белело скованное льдами Лютое море.

Да-а... Сколько Яр себя помнил, здесь всегда было холодно...

Путевой указатель неумолимо кренился к земле, но то, что удалось разобрать на истёртой деревяшке − радовало.

Семь с половиной вёрст. Всего лишь семь с половиной.

Очередной порыв ветра чуть не выбил из седла. Каурая заплясала, фыркнула, застригла ушами. Яр ласково похлопал кобылу по шее. Вымоталась, бедолага. Хотя он берёг её, как мог: давал роздых при первой возможности.

− Ничего, потерпи. Немного осталось, − ободрил он мохноногую подругу и прищёлкнул языком.

Кобыла медленно двинулась по каменистой тропе, а Яр погрузился в раздумья. Он снова и снова прокручивал, что и как скажет Великому Мастеру. Как объяснит своё отсутствие и обоснует возвращение. Яромир тщательно обмозговал каждую фразу, однако, когда вдалеке показались Гильдейские казармы, под ложечкой противно засосало: врать человеку, который тебя выпестовал очень и очень сложно.

Ледорез повёл плечом. Не время для сомнений. Снеженика − его женщина. Названная супруга. И он не собирается сидеть на пятой точке, зная, что ей грозит опасность.

Марий искоса глянул на него и ухмыльнулся. Яр мысленно послал его лесом и пришпорил Каурую.

Семь вёрст. Это не так уж и много.

***

В чертоге пылало аж целых три очага, и в свете пламени лицо Мастера казалось высеченным из камня. Крупный нос с едва заметной горбинкой, тяжёлый − хоть гранит кроши − квадратный подбородок, плотно сжатые тонкие губы и кустистые брови над холодными, блёкло-голубыми глазами. Он, как и другие наймиты, не носил бороды, зато мог похвалиться длинными свисающими усами. Мастер рано начал терять волосы, а потому регулярно выбривал голову, оставляя лишь соломенную прядь на макушке.

Он долго смотрел на Яромира. Долго и внимательно. Прямо сверлил взглядом. А потом резко шагнул вперёд и обнял, крепко притиснув к себе.

− Я знал, что ты вернёшься. − Он отпустил его и хлопнул по плечу. − Иначе и быть не могло.

Ледорез промолчал.

− Присядь, − Мастер жестом указал на стул с резной спинкой. − Испей мёду. Обогрейся.

Яромир сел. Плеснул в чашу ароматного варева. Глава Гильдии тоже наполнил кубок и устроился напротив.

− Ты напряжён, − сказал он. − Ждёшь вопросов?