Поганая погань!
Он насадил на клинок очередного супостата, второго вырубил кулаком, третьего пинком отправил в грязь, а от четвёртого получил дубиной по печени. Проклятье...
− Бесполезно! − в голосе Мария сквозило отчаяние. − Их сотни! Надо уходить!
Да уж! Легко сказать − "Надо уходить". Прорубить дорогу сквозь живую рычащую стену − в разы сложнее.
Яр поднырнул под рогатину, ушёл от удара и рассёк безглазую тварь от плеча до паха. Легче не стало. Горыня сражался, как медведь, но тоже знатно вымотался: дыхание его сделалось хриплым и рваным, а удары утратили сокрушительную мощь.
Потные, измотанные, с ног до головы залитые вражьей кровью, они неумолимо приближались к опасной черте − бурлящему болотному зёву.
− Нам не выстоять! − вскрикнул молодой наймит, но голос его сорвался.
Раскатистый гул прокатился над топью, и болота затряслись от подземных ударов. Трясина пошла рябью. Камыш зашумел. Ледяной ветер взревел, точно гигантский зубр во время гона. Горыня испуганно округлил телячьи глаза, а гниломорды, вереща, кинулись врассыпную.
− Ч-что это? − прошептал Пятый, запинаясь.
Ледорез молча взял меч наизготовку. Молодой наймит последовал его примеру и шагнул вперёд, становясь плечом к плечу. Руки у парня заметно подрагивали.
Топь бурлила и колыхалась. Подземные толчки становились всё крепче. Самый мощный заставил чёрную жижу подняться высоченной волной, а когда она схлынула, взору открылось кошмарное зрелище.
Нечто напоминало бабочку. Исполинскую крапивницу с крыльями из сросшихся тонких, острых и невероятно длинных рыбьих костей. Два огромных фасетчатых глаза сияли на бледном великаньем лице, густые тёмные волосы спускались до самой земли. Рот был зашит грубыми стежками, а на покрытом густой шерстью брюхе разверзлась пасть с зубами в несколько рядов. Крабьи ноги чудовища вонзались в грязь зазубренными хитиновыми когтями. Крысиный хвост волочился по тине. Торчащие из макушки усики оканчивались выпученными зенками, которые непрестанно моргали. Морг-морг...
Горыня рухнул, как подкошенный.
Яр посмотрел на парня, вздохнул и вскинул голову.
− Ну, здравствуй, супружница моя ненаглядная, − сказал, криво улыбнувшись. − Стосковалась за мной?
6. ГЛАВА 6
Яромир долго и основательно всматривался в бледное − ни кровинки − лицо Пятого. Горыня дышал тихо, но ровно.
− Думаешь, оклемается? − Яр поднял глаза на жену. Чудовищная костекрылка тут же отступила в тень. Засмущалась, видать. Чудная...
− Должен, − отозвалась Снеженика. − Он молодой, крепкий − сдюжит. Да и зелье забвения средство действенное. Поможет. А супротив кошмаров дашь ему настой крепкосна. Он у тебя в седельной сумке.
− А будут кошмары?
Колдунья сокрушенно вздохнула. Яромир понял всё и сразу.
− Не кори себя, − сказал он. − Нас бы сожрали, если б не ты. И прекращай прятаться. − Он извлёк из баула тряпки и точильный камень. − На меня твоя красота не действует, сама знаешь.
− Знаю. И это странно...
Яр фыркнул, смочил ветошку специальным раствором и тщательно протёр лезвие. Проверил, не осталось ли следов крови, и протёр ещё раз, уже насухо, плотной льняной тряпицей. Убедившись, что клинок сияет, аки зеркальная гладь, Ледорез вооружился точильным камнем и принялся за дело.
− Я учуяла его слишком поздно... − продолжила Снеженика, подползая ближе к костру. Сложная вязь костяных крыльев казалась в отсветах пламени ещё кошмарнее. Фасетчатые глаза мерцали. − Только когда воплотилась. Не думала, что с тобой кто-то есть...
