— Боже, да у тебя кровь! — ахнула Виктория Вадимовна. — Что случилось?
Камзол продолжала носить поверх двух рубашек и стояла в коридоре босиком. Кассиан потянул носом воздух, надеясь уловить движение силы. Иштваны излучали её слабо, но если они близко, то след чувствовался бы в воздухе. Ничего. Ни одной крошечной частицы.
— Это я должен спрашивать, что случилось, — рявкнул хозяин снегов. — Почему в замке стены осыпаются?
— Подрядчики накосячили? — предположила она. — Вместо цемента в раствор один песок насыпали? Не знаю я, почему у тебя замок от каждого чиха разваливается! Честно.
А в руках поводок Айлы держала. И стояла рядом с направляющей струной замка.
У Кассиана от ярости красная пелена перед глазами поднялась. Кровь толчками бежала по венам и шумела в ушах.
— Ты издеваешься надо мной, женщина? Тебя Нагаха лишил рассудка или дурман-трава помогла? Отойди от струны! Немедленно! И поводок брось.
— Не ори на меня, Снегурочка с бубенцами в штанах, — гаркнула в ответ Виктория Вадимовна. — Вытащил из родного мира непонятно куда, накачал наркотой, а теперь ещё и орёт! Нет, вы посмотрите, какая наглость! Скажи спасибо, что я тебе всю крышу на голову с перепугу не обрушила, понял? “Обезмагиченный мир, не капли магии”. А это тогда что? Зрительная галлюцинация?
Она потрясла рукой с поводком Айлы и грозно сдвинула брови.
Ой, зря. Обещание обрушить крышу подействовало, как случайно пролитый на ноги кипяток. Кассиан взвился.
— Отойди от стены и больше никогда не прикасайся к големам! Иначе, клянусь, я запру тебя в самом тёмном и холодном подземелье замка. Ты ничего не понимаешь в магии! Ты хуже тупого иштвана! Дёргаешь за всё подряд.
Виктория Вадимовна охнула, в два шага оказалась рядом и замахнулась. Пощёчина получилась звонкой, искры чуть не посыпались из глаз. Кассиан обернулся к ней и почувствовал, что теряет контроль. Сырая сила вспыхнула пламенем в груди и потекла по венам.
Он не слышал, как зарычала Айла, не слышал визга женщины. Мир качался вокруг него, как лодка в шторм. Мгновение — и снежный маг придавил Викторию к стене своим телом.
— Не смей поднимать на меня руку, — прошипел он. — Не дразни ударить в ответ. Мне хватит сил размазать тебя тонким слоем, не то, что свернуть шею.
— Прости, — выдохнула Виктория Вадимовна. Её руки легли на его плечи. Пальцы впились в напряжённые мышцы. — Пощёчина была лишней, признаю. Зря я вспылила. Но мне страшно, холодно и ничего не понятно. Зачем ты напоил меня? Почему солгал про магию? У меня голова кругом от всего, что происходит.
Пару ударов сердца он ещё пережидал ярость. Чувствовал, как она клокочет внутри и требует выхода. Но в глазах женщины было столько страха, растерянности и мольбы, что хозяин снегов приказал себе угомониться.
Силы действительно не равны. Бить её — тоже самое, что сжать в кулаке Луц и смотреть, как на пол сыплются сухие снежинки.
— Я напоил тебя, чтобы расспросить о детях, — нехотя признался маг. — Думал, ты соврала про овуляцию и надеялся, что дурман-трава развяжет тебе язык. Представить не мог, что проснувшись, ты начнёшь играть на струнах замка.
— Я не специально, — на щеках женщины заиграл румянец. — Если бы знала, что замок держится на “струнах”, не трогала бы их. Сильно я тебя покалечила? Болит?
Она потянулась к его ране, но тут же отдёрнула руку.
— Болит, — выцедил сквозь зубы Кассиан. — Даже големы чувствуют, когда им глыба льда в голову прилетает, а я и подавно.
