- Я повторяю свой вопрос: за что я должен тебе заплатить, по твоему мнению?
Тель закусила губу от испуга и затравленно посмотрела на кухарку. Но той уже и след простыл. Вон она, суп помешивает и делает вид, что ничего важнее в ее жизни нет, чем не допустить, чтобы тот убежал.
- Боюсь вышла какая-то ошибка, господин. Мне от вас ничего не нужно. Я всего лишь курьер. И у меня дело к хозяину борделя.
Мужчина хмыкнул и оглядел Тель с ног до головы:
- Курьер? А так сразу и не скажешь. Ну хорошо, что там у тебя? Давай. И поторопись. Я спешу!
- Извините, многоуважаемый, но я не к вам. Я к хозяину «Кроличьей норы».
- Ты попусту тратишь мое время! Я и есть хозяин, дура! Немедленно говори, что у тебя есть для меня! Или я прикажу позвать городскую стражу! Шляются тут всякие!
Тель побледнела. Мысли метались в голове испуганными белками. «Если это хозяин, то кто тогда там, наверху?!»
Весь ужас происходящего навалился на девушку и лишил ее способности внятно объясниться с сердитым хозяином борделя.
- Я так и понял! Ты- попрошайка! Пробиралась сюда и клянчишь еду? Ещё и ребёнка с собой приволокла?! Совсем совесть потеряла?! – хозяин разошёлся не на шутку. Его лицо налилось краской, с губ летела слюна. Он грозно потрясал кулаком, на котором не было свободного места от количества колец и перстней.- А вы? Тоже мне работнички! Я вам за что плачу? Чтобы вы всяких с улицы тащили и моими припасами кормили? Да стоит голодранцам прознать про бесплатную еду да дураков-работников, как они тут как тут! Мои клиенты платят такие деньги не за то, чтобы пробираться сквозь толпу попрошаек! Кто пустил их? Ты?!- толстый, словно сарделька, палец обвиняющее указал на кухарку. У той аж крышка из рук выпала и суп таки выплеснулся на плиту. – Ты! Уволю!
Тель кинулась к мужчине и повисла на его руке.
- Прошу вас! Не нужно никого увольнять! Я уйду сейчас, вы меня и не увидите больше! Только умоляю, не гоните ещё и своих работников! Они не виноваты!
Мужчина попытался стряхнуть девушку с руки, брезгливо морщась. Наконец ему удалось отцепить Тель и он уже не так грозно проговорил:
- Иди уже! Чтоб ноги твоей здесь больше не было! Ты поняла меня? Увижу хоть краешком глаза, вызову городскую стражу. А эту…- мужчина сурово глянул на бледную кухарку.- уволю!
- Спасибо! Вы меня не увидите больше! Даю вам честное слово!
Тель кинулась к лавке, где мирно дремала Стефи. Глотая соленые слёзы обиды, девушка аккуратно завернула девочку в плащ и взяла на руки. До дверей чёрного хода Тель конвоировали словно преступницу.
Уже оказавшись на улице, Тель дала волю слезам. Стараясь не сильно всхлипывать, девушка пошла прочь со спящим ребёнком на руках. Голова отказывалась соображать. Сил едва хватало, чтобы просто переставлять ноги.
Шла она так долго, не разбирая дороги, что скоро совсем выбилась из сил. Малоприметная вывеска на доме сообщала, что рядом находится постоялый двор. Голова кружилась от мыслей, ноги гудели от долгой дороги, а руки уже услали нести спящего ребёнка. У неё осталось совсем мало денег. Но сейчас она была готова отдать последние, лишь бы оказаться в тёплой постели.
Недолго думая, Тель постучалась в дверь.
21. Глава 21
Утренний свет пробивался сквозь плотно задернутые шторы. Один лучик, всего один единственный, но именно он попал точно в цель. Риордан постарался увернуться. И в тот же момент проснулся. Не открывая глаз, он с удивлением прислушался к своим ощущениям. Усталость, что преследовала его в последние месяцы, отступила. Как и говорил лекарь. Едва магические силы восстановятся и мужчина вновь почувствует себя лучше. И сейчас, лёжа на животе, раскинув руки, Риордан был счастлив! Он наконец-то завершит то, что начал. Скоро замок «Соколиная Пустошь» освободится от того слоя льда, что сковал самую северную башню. Риордан много месяцев боролся с ним, истощив свои магические резервы. И он даже не мог толком объяснить, зачем ему это? Ведь лёд там явно не естественного происхождения, а магического. И он вполне мог жить с покрытой льдом башней. Однако задался целью выяснить, что там внутри. Эта цель удерживала его от отчаяния и саморазрушения. Ему необходим был осязаемый враг, с которым он может воевать. И ради этой битвы он ежедневно поднимался с постели.
