— Успокойся, Громушка! Я про кота говорил!
Яростная пелена перед глазами Грома прошла не сразу, но медведь хрипло выдохнул:
— Что?
— Кот, говорю! Домашнее животное! Ну, знаешь, тоже пушистые, как мы. Четыре лапы, хвост и глаза, как у совы. Только в тридцать раз меньше нас. И орут весной, словно им на яйца наступили. Вон, сам посмотри, если забыл, как коты выглядят!
Буран не мог перестать улыбаться, когда махнул рукой в сторону деревни, потому что девушка уже проснулась и вышла на порожек дома как раз вместе со своим новым мохнатым другом.
Несмотря на то что Гуля явно не очень выспалась, она была расслабленна и даже стала выглядеть немного иначе. Притягательнее. Вкуснее для бурной медвежьей души, которая тянулась к ней так жадно и необдуманно, что эмоции свои не контролировала.
Гром обернулся и даже заморгал не сразу, любуясь девушкой, а потому совсем не замечал, как хитро и понятливо улыбается Буран за его спиной, хотя сам первым делом залез в корзинку, чтобы достать свой заслуженный завтрак.
До чего же странная девушка.
Не такая, как все городские, которых Гром видел немало за последнее время.
И на деревенских тоже непохожая.
Сама голодная — а первым делом кормит облезшего кота.
И ведь радуется.
Искренне.
Сидит на крыльце, смотрит на тощую животину, которая и погладить себя не даст, — и улыбается.
Мужчина только сокрушенно покачал головой, а сам глаз от нее никак отвести не мог.
Вот и что с ней делать?
И как заставить себя уйти?
— С этим нужно что-то делать, — пробурчал за его спиной Буран, который уселся снова в траву, расставив тарелки с едой и первым делом выпив из термоса, где для него был сварен этот противный горький напиток — кофе.
Буран его обожал.
Каждый раз замирал и сначала втягивал в легкие этот странный аромат, наслаждаясь им, и лишь потом начинал пить — степенно, неторопливо и явно наслаждаясь процессом.
Гром пробовал пить тоже, но только морщился каждый раз и не мог понять, в чем кайф терпкого горького напитка, запах которого еще долго не выветривался в доме. Куда вкуснее был чаек из таежных трав да с настоящим таежным медом! Там и аромат, и цвет, и настроение после чая было всегда на высоте.
— О чем ты?
— О тебе и этой девушке, мой ворчливый друг. Если ты не начнешь общаться с ней в ближайшие дни — папой клянусь, ты умом тронешься!
— Не преувеличивай.
— Это я преувеличиваю? — хмыкнул друг, стрельнув по хмурому Грому своими озорными карими глазами. — Ты чуть меня не сломал, пока я тебе пытался про кота рассказать!
— Ты сказал, у нее появился друг, который ночевал с девушкой!
— А что я сказал неверно? Разве кот не может быть другом? И потом, про ночевку и слова не было! Это ты уже сам придумал! Сам придумал, сам завелся, сам чуть тут всё не переломал! Кстати, что случилось на дальней поляне? Какая моль почикала четыре десятка елей?
— А то ты сам не знаешь.
Буран усмехнулся, весело покосившись на друга.
— Ладно, с молью решили. Что строить собрался?
— Дом.
— Это тонкий намек на то, что скоро я стану третьим лишним и мне потребуется новая жилплощадь? — хохотнул Буран, на что Гром только отмахнулся, пробурчав:
— Да ну тебя! — а потом помолчал и добавил на полном серьезе: — Но в одном ты прав. Мне нужно с ней пообщаться, чтобы понять, как мне быть дальше.
Буран промолчал, но закивал в ответ.
Уж кто-кто, а он точно знал, что дальше будет только интереснее.
Главное, чтобы лес целым остался, и желательно деревня, потому что короля своего он знал, как и то, что его эмоции иногда похожи на цунами: снесут всех на своем пути, если он не успеет сдержаться.
