Ирочка смотрит куда-то сквозь пространство, будто силится увидеть в ночи грядущее.
«Будет ли Мауна-младшая столь же добра и чутка, как и Мауна-старшая? Большой вопрос. Ну хорошо, допустим, нашу дочь сия чаша минует – есть откуда черпать представления. А потом? Мы живём долго, но не вечно, Рома. Не наступит ли время, когда Рай окажется населённым сытыми, весёлыми и безжалостными тварями, нечувствительными к чужой боли? И станет это началом конца, потому что те, кто не в состоянии сочувствовать чужому горю, уже не различают добра и зла».
Её глаза в темноте кажутся бездонными.
«И окажется это величайшее благодеяние в итоге той самой адской машиной, Рома. Тик… тик… Процесс пошёл».
Меня пробирает дрожь. Да уж… Этот тёплый и добрый мир, который я успел полюбить, гораздо сложнее, чем полагал ещё не так давно один балбес, волею случая и счастливого расклада генов пробившийся во Всевидящие. Скрытая угроза… Мина, заложенная на тысячу лет… И как всегда, угроза не извне, а изнутри, самая опасная из всех возможных.
«Неужели об этом не думали здешние умные головы?»
«Ну как же не думали? Разумеется, думали. Но разум имеет такое свойство – залезать везде, куда можно залезть, и открывать всё, что можно открыть. Открытие сделано, потому что было нужно. И я не хочу трястись каждый раз, отправляя мужа на Землю. И ты не хочешь, и мама, и папа. Никто не хочет терять близких».
Ирочкины глаза чуть мерцают во мраке.
«Когда мы победили старость, споров и опасений было не меньше – как же теперь будет пробиваться в жизни молодёжь, не замнут ли их вечно юные старики? И когда получили неограниченный срок жизни, многие опасались… А как же? А не приведёт ли это к тому, что женщины перестанут рожать, и материнские-отцовские инстинкты угаснут? И тогда гарантии тоже не мог дать никто. И сэнсэи не могли сказать, как это будет У НАС – у них-то вопрос был к тому времени уже решён… Сейчас можно и посмеяться над якобы наивностью тех страхов. Тогда же угроза была реальной. Закон Элу-Лао, вариант три… тик… тик…»
Ирочка вскинула голову.
«Мир так устроен, Рома – тот, кто убегает от опасности, никогда не убежит. Надо не убегать от угрозы, а устранять её. Как ты тогда разрядил нашу с тобой общую мину. Теперь нам, ангелам, предстоит разрядить эту».
«А если нет?»
«А кто не сумел, тот не смог, как говаривал Коля-Хруст. Надо смочь, Рома. Жизнь любит тех, кто может».
Я крепко обнимаю её, руками и крыльями.
«Невероятно мудрая у меня жена. Правда, правда».
– А ещё я красивая и весёлая, как говорит наша дочь! – Ирочка переходит на звук, глаза её стремительно меняют выражение, и вместо бездонной мудрости там уже пляшет смех. – Слушай, мне пришла в голову идея. Давай встретим восход Великой звезды чуть раньше?
– То есть?
– Ну ты же учил географию, или как? «Тело, поднятое на высоту…» Ты в состоянии поднять своё тело на высоту без восходящих потоков, Рома?
– Ночной полёт! – я восхищённо смотрю на жену. – Я хочу!
– Так летим, муж мой! Ого, вон уже зарево, давай скорее!
– Ну, все в сборе… Никто не ел? Очистились от внутренней скверны?
– С вечера ни кусочка, шеф. И прослабились все, не беспокойся, – за всех отвечает Уот.
– Ладно… Вперёд, коллеги?
Против обыкновения Биан произносит команду с явно вопросительными интонациями. Оно и понятно, ибо предстоит нам нынче не лёгонький профосмотр, а тотальное обследование всеми наличными силами здешней медицины… Вот даже предупредили не кушать с утра, под угрозой промывания желудка. И «очиститься от скверны», кстати, лучше самостоятельно и очень старательно – не то и впрямь нарвёшься на клизму в присутствии целого консилиума. Медицина наука суровая.
