И чем больше он говорит, тем сильнее я застываю в нерешительности. И мы смотрим друг на друга очень долго. Я в свадебном платье, а он отец жениха. Моё платье моментально становится тесным и воздух будто густеет. Вдохнуть его все сложнее.
— Я в этой жизни, Маш, столько дерьма ложкой хлебнул, что наивность давно растратил. У Артура этих качеств пока еще в достатке. Если бы раньше тебя увидел, я бы ему ляпнуть «да» в ЗАГСЕ не позволил, но так уж вышло.
Этот разговор приводит меня в шок своей нелепостью.
— Да и моральные качества твои оставляют желать лучшего, уж больно быстро ты согласилась к незнакомому мужику на хату ехать.
Меня охватывает паника. Ладони становятся влажными, сердце глухо, тяжело бьется, во рту пересыхает. Да, я поехала с ним, сама не знаю почему, но я ведь не такая… Я не шлюха.
— Миша, ну куда ты пропал? — разрывает образовавшийся вокруг нас вакуум спутница Дусманиса.
Она опускает на плечо Дусманиса тоненькую руку с длинными красивыми наманикюренными пальцами, как бы помечая территорию. Они уходят, а я смаргиваю, ощущая себя выкупанной в грязи.
9. Глава 9
— Дусманис сказал, что я вышла замуж за его сына ради денег, — прикусываю нижнюю губу, бедром упираясь в тумбу раковины в туалете ресторана.
Все рассказав подруге, я почувствовала облегчение, мне нужно было поделиться с кем-нибудь, уж больно сильную психологическую травму нанес мне отец жениха. Я буквально закипаю от злости. Мне очень обидно, потому что это не правда. Близко наклонившись к зеркалу, Катька замирает с помадой в руках от услышанного. А потом из ее груди вырывается взрыв смеха, он вылетает из нее, как пенная газировка, которую капитально растрясли по дороге к столу.
— Артурчик — сын олигарха, кто бы мог подумать, — качает она головой, широко улыбаясь, подчеркивая губы красной помадой.
— Мне стоило заметить, — приподнимаю я руку, — этот браслет, подаренный им на нашу годовщину, три месяца, кажется, не помню, стоит целое состояние. А в кино, — вздыхаю, — в кино мы всегда сидим только на мягких диванах, в вип-зоне. А еще тот элитный ресторан на Маслочевке. Я же листала меню, счет был просто астрономическим.
— Наверное, у него, как у любимого сына, есть безлимитная карта, — чмокает губами подруга, выравнивая блестящий слой.
— Я просто думала, что он так сильно меня любит, поэтому денег не жалеет, заработанных им денег.
— Машка, он препод по истории, — приподнимает она бровь, смерив меня удивленным взглядом.
— У него есть довольно популярный блог, ему часто донатят. Двести двадцать тысяч подписчиков, между прочим. Вот сколько у тебя в инстаграм подписчиков?
— Пять, — смеется Катька, - зато они все очень преданные и всегда ставят сердечки, — поворачивается она ко мне. — Конечно, он тебя любит, — бросает она в сумочку помаду и, приобняв, выводит меня под руку из туалета, — иначе и быть не может. Какая разница откуда взялись деньги? Да, он немного бесит своими историческими минутками, но парень-то он хороший.
— Да, очень хороший, — выдыхаю, улыбаясь.
— А секс в жизни не главное.
— Прекрати, Катька, у нас есть секс.
— Ладно-ладно молчу, — целует она меня в щеку. — А Дусманис — мудак, только мудак мог сказать такое девушке.
— Точно, — поддакиваю подруге.
Мы выходим в коридор, где на нас надвигается лавина разодетых гостей.
— Праздник продолжается в отеле, дамочки!
Голоса перемешиваются, все болтают, смеются и что-то выкрикивают одновременно, превращаясь в гудящую массу людей.
