Паж появился бесшумно, поставил на стол большой графин с вином, наполнил бокал и удалился. Карл проводил его взглядом, но к бокалу не притронулся. Он не боялся быть отравленным, почему-то верил в свою неприкосновенность для врагов. Снова прошелся, постоял у камина, не замечая идущего от огня тепла, пригубил вино, присел в кресло, вытянув длинные ноги и глядя на пламя, лижущее поленья в камине.
Конечно, захват Венгрии османами плохо, но Карла в связи с Франциском ждала еще одна неприятность – король не спешил жениться на Элеоноре! Шли месяц за месяцем, а забывчивый ловелас не желал вести под венец сестру императора, вместо этого развлекаясь с любовницами, не в силах выбрать из двух одну. Элеонора уже и сама была не рада заключенному договору, кажется, она начала понимать, на что себя обрекла, отказавшись от другого брака и добившись освобождения легкомысленного Франциска, а еще – что ждет ее в будущем браке, если таковой состоится. Едва ли нрав французского короля мог измениться к лучшему.
Ситуация складывалась крайне нелепая. В Мадриде в заключении сидели два юных наследника французского престола, отбывая плен за отца, подписанный договор не позволял Карлу, чтившему договоренности в отличие от француза, просто напасть на Франциска и второй раз уже не давать тому пощады, а сам нарушитель обязательств и сердечного спокойствия прекрасных дам развлекался в постели с двумя любовницами поочередно, пытаясь убедить их, что любовь втроем еще лучше.
Сначала Карл потребовал, чтобы Франциск вернулся в плен, но потом решил, что хлопот с этим любителем женских прелестей не оберешься, и молчаливо продолжил заниматься своими делами. Но тут в дело снова вмешались прекрасные дамы – мать Франциска королева Луиза Савойская и тетка Карла Маргарита Австрийская. Нельзя допустить, чтобы обещанный брак не состоялся! Было подписано новое соглашение, но Франциск снова тянул и тянул. Согласно Камбрезийскому договору свадьба Франциска и Элеоноры должна состояться довольно скоро. Карл поклялся сам себе, что если и на этот раз французский негодник обманет его сестру, непременно возьмет болтуна в плен еще раз и собственноручно кастрирует.
Но как бы ни клял любвеобильного будущего родственника император, как бы ни злился на так некстати влюбившуюся в негодника сестру, мысли его сейчас были о другом. Снова о французском короле, но теперь в связи с его тайным союзом с султаном Сулейманом. Услышав о заключенном союзе, Карл не без иронии назвал его «Союзом Лилии и Полумесяца», считая, что такое поведение французского короля доказывает, что от христианских ценностей король далек, как и от порядочности вообще.
Спасало только одно: Франциск обманывал Сулеймана так же, как и самого Карла. Сначала отправил два письма с призывом о помощи, но, едва выйдя из заточения, от дружбы с османским султаном отказался. Стоило Карлу прижать Франциска, как идея этой дружбы возникла снова.
Союз Франции и Османской империи, каким бы неустойчивым ни был, все же грозил самому Карлу крупными неприятностями. Тратить большие деньги и силы на защиту австрийских и венгерских владений от турок значило отвлекать их от других европейских проблем. К тому же Франциск за спиной будущего родственника передавал средства, полученные от султана, немецким бюргерам, поддерживавшим Реформацию, то есть идеи ненавистного Карлу Мартина Лютера, что грозило развалом единства христиан, которого и так-то не было.
