Я кивнула, с памятью у меня никогда не было проблем.
После того, как завтрак был окончен и дети разошлись по дому, села на край стола рядом с девушкой. Она домывала посуду.
– Норм и Прихватка ушли в лес… – Дженни медленно протирала тарелку, глядя куда-то в пустоту. – Вчера мы рискнули зайти слишком глубоко в чащу и чуть не заблудились. С каждым разом становится всё опаснее, а мелких зверей так и нет. Продукты заканчиваются быстро, а привозят их только раз в месяц.
– Кто?
– Старый мерзкий сэ-эр Мортика-ам, – гнусаво протянула она и скорчила забавную рожицу.
Я расхохоталась:
– О боже! Он настолько противный?
Дженни тоже засмеялась, а потом резко посерьёзнела и повернулась ко мне, во взоре её больших глаз читалась какая-то обречённость:
– Вас послали к нам для галочки, так ведь? Как и всех предыдущих управляющих. Но, глядя на вас, мисс Брианна, думается мне, что вам не будет всё равно? Получать жалование и безучастно смотреть, как мы все тут загибаемся от голода, вы не станете.
– Не стану, – мои руки сами сжались в кулаки.
– Спасибо вам… Хотя бы за желание нам помочь. Кроме нас у малышни никого больше нет. А городской управе нет до этого места никакого дела.
Мне оставалось только внимательно её слушать, чтобы понять, в какой мир меня занесло, какие тут заведены порядки.
– Но не думайте, что мы тут прямо помираем. Есть и много радостных моментов – уж про них-то я вам расскажу и покажу, когда подвернётся возможность, – развеселилась девушка.
– Что же с продуктами? – после пятиминутного молчания, заговорила я вновь.
– Сэр Мортикам – поверенный нашего бургомистра. Тот выделяет деньги на провизию для приюта, Мортикам всё закупает и привозит раз в месяц. Но этого ужасно мало для двадцати человек. Мы, старшие, почти не питаемся, стараемся экономить, всё отдаём детям. Но это нечестно! – Дженни в сердцах стукнула ложкой по столу.
– Ты права. С этим нужно что-то делать.
– Ничего с этим не сделаешь. Мы у них не в почёте. Уж я-то знаю. Мы отбросы, дети шлюх, подкидыши. Я живу в этом паршивом городишке, сколько себя помню. И в этом доме. Правда, когда-то он знавал лучшие времена.
– Я попробую что-нибудь сделать, но для меня пока что есть только то, что я вижу и что вы мне рассказываете, нужно время, чтобы я осмотрелась.
– Я знаю. Знаю. Извините, зла не хватает. Вышвырнули нас сюда, на окраину, рядом с лесом, чтоб волки сгрызли. Давно не приходилось об этом кому-то рассказывать, накопилось в душе. Вот и полилось…
Я улыбнулась:
– Выговариваться полезно. Я чувствую, что вскоре всё изменится в лучшую сторону.
– Ваши слова бы… – поставила последнюю тарелку Дженни.
Я встала и прошлась по комнате, задумчиво заложив руки за спину. Всё выглядело не так мрачно при свете дня. Несмотря на скудность обстановки, везде был порядок: вещи аккуратно сложены, постели, хоть и малопригодные для пользования, ровно заправлены. Мне уже было намного лучше. Может, сказывался хороший сон, а возможно, присутствие новой души в слабом теле и иная сущность оказались куда сильнее прежней? Потому хворь и отступила?
Решила прогуляться по дому. За дверью был коридор, в конце которого спальня, где я очнулась. Слева от двери в кухню коридор сворачивал к входной двери и на лестницу. Справа была ещё одна комната с открытыми створками. Я подошла и оперлась о косяк: в помещении стоял большой грубо сколоченный квадратный стол с кучей табуреток по периметру. За ним (столом) сидели семеро детей, которые что-то чиркали на каких-то квадратных дощечках. Со своей позиции я заметила их чёрные от уголька пальцы. У окна на полу сидели дети помладше, они играли вырезанными из дерева неказистыми игрушками.
